Летом офисная жизнь всегда замирала. Приехав в свой офис в понедельник утром, Маршалл обнаружил на столе обычные отчеты и всего несколько новых, в том числе сообщение от Конни Фейнберг. Он не разговаривал с ней с того инцидента и считал разумным временно залечь на дно, хотя был ей очень за все благодарен. Маршалл позвонил ей, как только увидел сообщение, и Конни сняла трубку немедленно. Он спросил, как у нее дела, и она ответила, что провела июль в Санта-Барбаре с детьми, а теперь вернулась на работу.

– Я хотела бы повидаться с вами сегодня днем, если у вас есть время, – сказала она между делом, и ее голос прозвучал приятно и добродушно.

Маршаллу она нравилась, и они прекрасно ладили.

– Что-нибудь особенное? – спросил он, предполагая, что это обычная дружеская встреча, но предпочитая уточнить заранее.

Дела у них шли хорошо, и благодаря некоторым его важным решениям, принятым за последний квартал, цены их акций значительно выросли. Именно за это совет директоров любил его и полностью поддерживал.

– Я просто хотела кое-что обсудить с вами.

Она поздравила его с ростом акций и сказала, что подъедет к полудню. Он не увидел в этом ничего угрожающего – просто дежурный визит председателя совета директоров, поэтому занялся привычными делами, начав с писем и звонков, что были в расписании. Он только успел закончить дела на сегодня, когда его ассистентка сказала, что миссис Фейнберг уже приехала.

Конни вошла в офис, одетая в повседневный летний костюм. Это была пожилая женщина атлетического склада, с проницательными голубыми глазами и аккуратно подстриженными седыми волосами. И, несмотря на то что внешне она походила на спортивную бабулю, Конни обладала блестящей деловой хваткой.

Войдя в офис, она закрыла за собой дверь и села напротив Маршалла, и тот сделал комплимент по поводу ее красивого загара. Несколько минут они непринужденно беседовали о своих семьях и разных посторонних предметах. Потом она посмотрела ему в глаза с серьезным выражением, которое дало ему понять, что встреча будет не такой приятной, как он думал.

– Я здесь неофициально, Маршалл, чтобы обсудить кое-что с вами в частной беседе. Я уже переговорила об этом с советом директоров, и мы хотим решить этот вопрос до того, как он станет проблемой. Как вы поступите – это ваше личное дело, но мы не хотим, чтобы история эта стала достоянием общественности или в нее оказалось втянутым агентство. Мы предпочли бы остаться в стороне. Поэтому, что вы сочтете нужным предпринять, решать вам. Нам сообщили несколько сотрудников офиса в Лос-Анджелесе, что в течение нескольких лет вы вовлечены в отношения с женщиной и что это весьма серьезно. Нам сказали также, что это ваша вторая семья и даже есть дети. По-видимому, одна из секретарш офиса в курсе происходящего, и она говорит, что эта женщина, ваша… э… любовница… вторая жена, как бы вы ее ни называли, в свое время была нашей сотрудницей. Я понимаю, что такие вещи случаются, и это не первый случай в деловых кругах, когда мужчина вашего положения заводит вторую семью. Но эта ситуация может иметь серьезные негативные последствия как для нас, так и для вас. Я не знаю, в курсе ли происходящего ваша жена, но если она ничего не знает и правда выйдет наружу, вы окажетесь в очень неприятном положении, а она, возможно, не станет молчать. А что более вероятно, другая женщина, мать ваших внебрачных детей, устанет терпеть такую ситуацию, может вызвать чудовищный скандал, который представит не только вас в дурном свете, но и косвенно нас всех. Вы знаете, как ханжески люди реагируют на подобные вещи, когда дело касается морали. Мы живем в очень пуританской стране, хотя я лично смотрю на вещи более реалистично. Но дело не в моей морали, или вашей, или в том, как я смотрю на это. Все это может вызвать огромный публичный скандал, в результате которого вы будете выглядеть предосудительно в глазах публики и акционеров, и ваша репутация будет окончательно загублена. Я понимаю, что эта ситуация очень болезненна для вас. Но совет директоров требует, чтобы вы привели свои дела в порядок как можно быстрее, прежде чем это просочится в прессу или одна из ваших женщин решит устроить публичный скандал. Вы очень ценны для нас, Маршалл, и мы не можем допустить, чтобы вы были уязвимы в вопросе, который грозит превратиться в нешуточный скандал. Ради карьеры вам придется сделать нелегкий выбор. Если МОИА все еще является для вас приоритетом, вам придется привести в порядок свою личную жизнь в соответствии со стандартами, которые ожидают от нашего генерального директора. Я говорила с нашими адвокатами об этом, и мы не можем заставить вас развестись или жениться на другой женщине. Но я вынуждена сказать вам, что если то положение, в котором вы находитесь, станет общественным достоянием, нам придется принять меры. Это не тот имидж, которому должен соответствовать наш генеральный директор. Люди, которых мы любим, очень часто для нас важнее всего – так и должно быть, – но это может поставить под угрозу вашу карьеру. И я решила, что будет только справедливо предупредить вас об этом, сказать, что мы в курсе происходящего, и дать вам шанс исправить ситуацию как можно скорее. И если вы действительно дорожите своей работой, у вас нет выбора.

Она смотрела на него с серьезным выражением лица, и даже если бы ударила обухом по голове, этот удар не был бы таким оглушительным и не заставил бы его задохнуться сильнее. Ему потребовалось больше минуты, чтобы восстановить самообладание после всего сказанного. Он не стал спорить и выяснять, как они обо всем узнали, – это уже не имело значения. За прошедшие годы некоторые его коллеги могли видеть его вместе с Эшли в разных местах или с дочерьми, и, очевидно, его жизнь ни для кого не была секретом. И Конни ясно дала понять, что, если он не примет решение как можно быстрее, это будет стоить ему карьеры, чего он не мог допустить. Но при мысли о том, чтобы расстаться, он едва не разрыдался. К тому же не представлял, кого выбрать. Безусловно, так дальше продолжаться не может, тем более после предупреждения Конни.

Она видела, как он раздавлен, и быстро поднялась со стула.

– Я предоставляю делать выбор вам, Маршалл. Пожалуйста, держите меня в курсе относительно своих намерений. Никто не будет шокирован или огорчен, если вы решите развестись, ну а если вы надумаете порвать с другой женщиной, то надеюсь, сделаете это тактично, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.

Он сидел на часовой бомбе, так же как и они. И меньше всего им хотелось, чтобы генеральный директор оказался замешанным в подобном деле. Это была традиционная корпорация с серьезной респектабельной репутацией, а сам он имел имидж порядочного семьянина. И исправление создавшегося положения, не разрушая этого имиджа, потребует большой ловкости. Люди должны чувствовать, что ему можно доверять, а не думать о том, что он подлый, бесчестный обманщик, имеющий две семьи в двух разных городах. Конни оставалось лишь надеяться, что его любовница окажется порядочной и не станет устраивать скандал. Если особа, обвинившая его в сексуальных домогательствах, была примером того типа женщин, которых он предпочитал, то это вызовет серьезные проблемы. Конни была этим озабочена, так же как и весь совет директоров, и уж точно ему не завидовала. Он был, очевидно, очень привязан к обеим женщинам, но если хочет сохранить свою должность генерального директора МОИА, ему придется сделать выбор.