— Заглох? — Немолодой, за сорок, мужчина в джинсовой рубашке с закатанными рукавами делано улыбнулся. Карман его брюк оттягивал тяжелый предмет, по очертаниям, которого можно было угадать оружие.

— Аккумулятор, что л", подсел. Остановился перекусить и никак не могу завестись, — ответил широкой улыбкой Бокун. — Вот, мужики, неудача!..

Четверка переглянулась и разразилась лающим смехом.

— Да, братан, не повезло тебе, — скалился пожилой, блестя золотом фикс. — Мы за ремонт дорого берем, не разбашляешься!

Пронырливый пацан с обезьяньими ужимками направился к багажнику. В его руке тускло отсвечивала стальная полоса длинного, сантиметров на пятьдесят, тесака. Он дурашливо корчил рожи, повторяя, как заведенный, слова предводителя:

— Не разбашляешься, чувачок, не разбашляешься!

И вдруг придурошный малый, тихо взвизгнув, опустился на одно колено.

— У меня, падлы, валюта крепкая! — цедил Бокун, водя дулом короткоствольного автомата «скорпион», утолщенным цилиндром глушителя. Это безотказное оружие телохранителей и террористов Бокуну вручил поляк. — Пасть, щенок, захлопни! — рявкнул он на парня, вывшего голосом гиены, угодившей в капкан. — Все.., руки за голову.., мордами на землю… Ноги.., ноги шире раздвинуть…

Через десять минут стоянка опустела. Остался только «жигуль», подсыхающая лужица крови, натекшая из простреленной ноги налетчика, и гильза, укатившаяся в траву…

Найдя поляну поглуше, Бокун вытащил из «Форда», съехавшего с лесной дороги в заросли малинника, пленных. Туристским топориком он срубил сосенку толщиной с руку взрослого мужчины. Разделил ствол на три части, обтесал концы. Затем достал брезентовый футляр походного набора. Выбрал из него лопатку наподобие саперной и вкопал ею колья.

Ночь выдалась лунной. Бледный молочный свет освещал притихший лес. Лица пленных с дико вытаращенными глазами и ртами, заклеенными скотчем, отливали синюшной бледностью животного страха.

Троих Бокун, посадив на корточки, привязал к вкопанным кольям. Четвертого, фиксатого главаря банды, оглушил ударом черенка лопатки по затылку. Все эти действия Бокун проделал, не произнося ни слова.

Затем вернулся к машине. Зажег ближний свет.

— Смотрите внимательно, ребятки! — Он вязал тугим узлом заведенные за спину руки потерявшего сознание главаря. — До утра вам предстоит кое-что вспомнить, — Бокун подтягивал ноги бандита к уже связанным рукам. — Я задам один вопрос, и если не получу ответа, то у этого пикника будет долгое продолжение.

Выгнутого коромыслом фиксатого он подтащил к холмику, вокруг которого расположились пленные члены банды. В желтом свете фар холмик ожил.

Приподняв фиксатого за шиворот, Бокун швырнул его лицом в муравейник. Конусообразный холм, расколовшись надвое, принял жертву.

Этой ночью Анатолий не спал, позволив себе вздремнуть минут двадцать лишь под утро. Он периодически выходил из машины, пинками закатывал в растревоженный муравейник полуживого главаря банды.

На рассвете Бокун прекратил пытку. Лица у главаря не было. Разъяренные насекомые объели мягкие ткани: губы, веки, щеки. Стряхивая веточкой кипящую муравьиную массу, Бокун обнажил то, что осталось — испещренную кровоточащими язвами маску, на которой человеческими оставались только выпученные под лохмотьями век глаза.

Фиксатый астматически дышал, и вместе с розовой слюной из его рта выкатывались комки набившихся в глотку муравьев.

— Мне, ребятки, нужны груз, машина и водитель… — Бокун внимательно осмотрел парализованную кошмаром изуверской пытки троицу. — Я думаю, ваш предводитель нам больше не нужен…

Лезвие подобранного на стоянке тесака чиркнуло по кадыку фиксатого. Кровь из раскрывшейся раны хлестала, как из разбитой бутылки, и в густой липкой жидкости, пролившейся на землю, барахтались рассерженные людьми насекомые.

Бокун не ошибся. Трейлер действительно был на совести этой четверки. Уставший водитель, разомлевший от летней жары, прикемарил, оставив незакрытым стекло дверцы.

— Мы не хотели шоферюгу убивать… Думали по кабине пошуровать. Деньги, телик переносной взять.

На кой нам фура. Водила резвый попался… — шлепал губами немеющий от страха парень. — Брызнул Борману в морду газом.., ну, баллончиком газовым… А тот не сдержался. Шарахнул финягой водилу. Вот сюда, — он тыкал пальцем, перепачканным запекшейся кровью, в выемку под кадыком. — Мы пломбы сорвали и охренели! Полная фура водяры…

Добычу налетчики спрятали в заброшенном колхозном амбаре. Пустой трейлер загнали в глубокий капонир, оставшийся после военных учений. Машину замаскировали ветками. В том же лесу похоронили зарезанного венгра.

Все подробности нападения бандиты изложили Бокуну как на исповеди. Каждый из кожи лез, чтобы добавить какой-либо штрих и тем самым заслужить снисхождение у молчаливого человека с металлическим отливом в глазах.

Принимать найденный груз примчался Спыхальский. Поляк радостно потирал руки, тискал Бокуна в объятиях:

— Вспаняле, курва, праца! На петкэ, — от радости он позабыл русский. — Алеж ты роспердолив тых нуйкув! Попач, наробили в гати.

Налетчики, гроза трассы, вкалывали что ишаки, перенося ящики из амбара в пригнанный новый трейлер.

— Анджей, — перегрузка завершалась, и Бокун все чаще поглядывал в сторону мокрых от пота похитителей, — с ними что делать будем?

— Невем, — пожал плечами поляк.

— Не знаешь? — переспросил Бокун, нехорошо усмехаясь. — Чистоплюй?! — Его ладонь нежно поглаживала ребристую поверхность глушителя «скорпиона»…

Сожженные «Жигули» с тремя обуглившимися трупами осенью нашел настырный грибник, забравшийся в лесную глухомань. Судмедэкспертиза определила: трое мужчин были убиты выстрелами в затылок с близкого расстояния.

Оперативно-разыскные мероприятия, к которым привлекались и столичные сыщики, завершились следующим умозаключением: по совокупности всех данных, троица входила в группировку преступников, возглавляемую бывшим сотрудником правоохранительных органов капитаном Бормовым, известным под кличкой Борман. Тройное убийство — результат бандитских разборок. Жертвы списали на главаря, подав Бормова во всероссийский розыск. Кости же предводителя шайки догнивали на зловонном дне городского коллектора среди других нечистот.

* * *

Это не они нашли фирму. Это фирма нашла их…

Бокун знал, что у Спыхальского в Европе есть компаньон, человек, который организует контакты с фирмами в Венгрии, Бельгии, Франции и отвечает за груз до бывшей советской границы, но еще ни разу его не видел.

Немец, совладелец предприятия, Вольфганг Штеер, находился в Берлине. Хотя Бокуну казалось, что он вездесущ. Компаньон поляка мог позвонить в течение суток из Брюсселя и Амстердама, портового города Киль и под вечер с перехода на польско-германской границе. Работал Вольфганг по-немецки самозабвенно. Поляк, напротив, стал сдавать под напором возникших трудностей.