«Все, ребята, я готов, – подумал про себя прапорщик Сазонов. Он не произнес эти слова вслух, чтобы не нарушать режим молчания, а как бы телепатически передал их своим коллегам. – И зачем я только брал с собой парашют? Достаточно было только одной спасжилеточки». Ростислав сбросил с себя парашют, приподнялся над бортом и, словно мастер спорта по прыжкам в воду, бросился головой вниз в воду. Он сам рассчитывал расстояние до острова и в уме прикинул, что до него оставалось метров сто пятьдесят, но в крайнем случае двести. Проплыть он, конечно же, сможет, главное, обхитрить береговую охрану. Хотя навыки и средства для этого у него имелись.

Планер, словно почувствовав облегчение, поднялся выше, и наконец-то ночной бриз, уходящий с острова, плавно ударил в крылья. Летательный аппарат начал стремительно набирать высоту. Вскоре Джессика скомандовала капитану Прошкину:

– Приготовься!

А это значило выползать из-под девушки на борт.

– Пошел!

Илья сделал все безукоризненно, как на тренировке. Ночная тьма нисколько ему не помешала.

Именно капитан Прошкин ближе всех приземлился к заданной точке сбора. Он так же, как и майор Лавров, опустился на мангровое дерево. Обрезал стропы и, проваливаясь по колено в жижу, продираясь сквозь густые заросли, двинулся в нужном направлении, точно ориентируясь по компасу.

* * *

Караульному, маршрут которого пролегал вдоль берега, показалось, что над поверхностью океана появилась гигантская черепаха. Он остановился, развернулся к ней, сделав вперед два шага, и вдруг схватился за горло. Дротик, выпущенный из духовой трубки, вонзился в шею аккурат за ухом. У караульного подкосились ноги. Он беззвучно опустился на землю.

Прапорщик Сазонов осторожно вышел из воды. Осмотрелся – берег на всю длину, казалось, был пустынный. Следы от берцев караульного указывали маршрут его следования. «У меня около четырех минут», – сказал себе Ростислав и посмотрел на хронометр.

Он вытащил из шеи караульного дротик с тонкой иглой вместо острия. На коже солдата осталась едва заметная темная точка. «Сейчас он очнется, встанет и пойдет по своему маршруту. И почему упал, не поймет…» Препарат на конце иглы дротика не был смертельным, ведь то, что часовой убит или пропал, обнаруживается очень быстро. А если вот он вернется на пост живым и здоровым, все будет тихо и спокойно. Вряд ли часовой расскажет, что упал от усталости или наступившего внезапно сна, который часто случается у солдат от постоянного недосыпания.

Прапорщик Сазонов, заметая свои следы подобранными на песчаным пляже и сложенными метелкой сухими водорослями, на носках прошел к ближайшим мангровым зарослям.

Через сорок пять минут он прибыл к каменному утесу, который «взял», как заправский альпинист. На его скошенной вершине он заметил две темные фигуры. Тихо подкрался к ним.

– К дальнейшему выполнению задания готов, – прошептал он Батяне прямо на ухо.

– Вот черт, даже не опоздал, – уважительно проговорил Прошкин.

– Тишина! – сказал Лавров. – Осматриваем местность. Все видим, все слышим. Там… Слышите?

– Так точно, – разом прошептали Прошкин и Сазонов.

В ночи недалеко от берега раздался рокот моторной лодки.

Примерно за час до этого в доме тюремного пастыря отца Гарсии Эрнанеса зазвонил мобильный телефон. Пастырь проснулся, посмотрел на дисплей. Номер не определился.

– Алло, – нажал он на клавишу соединения. – Алло, кто это говорит?

Незнакомый голос сказал:

– Вас ждет заключенный в карцере. Скажите ему, что по его душу пришли…

Пастырь дослушал сообщение до конца, аккуратно положил мобильник рядом с настольной лампой на тумбочке возле кровати. У лампы всегда лежала Библия с золотым крестом на обложке. Отец Гарсия сладко зевнул, потянулся. Погладил Библию, прошептал молитву. Телефон снова зазвонил. Теперь на связь вышел дежурный по тюрьме. Он сообщал, что заключенный Карл Свенссон в плохом состоянии. На несколько секунд пришел в себя и попросил привести священника. Кроме того, обеспокоенным голосом сообщал дежурный, начальник медслужбы Пеллегрино в отлучке или отключке…

Теперь отцу Гарсии пришлось снять с себя ночной колпак и пижаму, одеться, как подобает священнику, и немедля отправиться на остров, где находилась тюрьма. Хотя на самом деле такая ситуация случалась с ним не впервой. Ведь многие заключенные не доживали до своего освобождения. Перед надвигающейся смертью любому человеку необходимо покаяться. Как же можно уйти на тот свет без отпущения грехов? Свой долг отец Гарсия исполнял с присущим ему благородством и смирением.

Пастырь быстро спустился к причалу, ступил на выделенную тюремным начальством моторную лодку, завел мотор. Включил прожектор, мощный луч высветил мелких морских животных, обитающих в верхних слоях океана: зигзагами плавали стайки мальков, сжимали и разжимали тельце разноцветные мохнатые черви, похожие на китайских драконов, парили под водой купола разноцветных медуз, семенили ножками крапчатые креветки, копошились бокоплавы, дергались безобразные личинки насекомых. На песчаном дне шевелили клешнями крабы, медленно перекатывались морские ежи, фильтровали воду морские звезды.

«О сколько всяческих творений создал Всемогущий, – подумал отец Гарсия. – И красивых, и уродливых… Так и в людях много красивых душой, подобных ярким морским звездам, и уродливых, похожих на отвратительных личинок – недоразвитых существ».

Пастырь отогнал от себя богохульные мысли, ведь если Богу это надо, то верующий человек не должен задавать себе вопрос, зачем это Ему понадобилось.

Отец Гарсия грузно сел за руль. Лодка бодро затарахтела и устремилась в море.

Еще затемно отец Гарсия прошел КПП и спешно направился к карцеру.

Его встретил сеньор Фернандес. Лицо начальника тюрьмы было опухшее и выражало высшую степень озабоченности.

– Святой отец, посмотрите, чем вы можете ему помочь. За Пеллегрино я послал, его ищут. Санитарка говорит, Карл Свенссон в тяжелом состоянии.

Начальник тюрьмы и пастырь спешно прошли в камеру.

Рождественский без сознания лежал на носилках. Отец Гарсия взял пострадавшего за руку, пощупал пульс. Затем приложил ухо к груди – послушал сердце.

– Прошу оставить меня одного с заключенным, – вежливо, но настойчиво сказал пастырь.

– Что с ним? – всполошился начальник тюрьмы. – Он умирает?

– Мне нужно очистить его душу.

– Значит, умирает. – Глаза сеньора Фернандеса забегали. – Срочно вызвать сюда Пеллегрино! Ищите, где хотите! – закричал он на охранников.

– Тише… Удалитесь. Все выйдите из камеры, – попросил пастырь.

Начальник тюрьмы, санитарка, охранники покинули камеру карцера. Столпились в узком коридоре. Сеньор Фернандес достал из кармана айфон, судорожно набрал номер Герни.