Я был ошарашен, но не настолько, чтобы не увидеть, как скривился Мэтт.

– Правда?

Лара ткнула вилкой в макароны с сыром.

– Да. Он выглядит лучше, чем большинство местных парней, и я планирую этим воспользоваться. Мы будем прекрасно выглядеть на фотках, вам не кажется?

Фишка свойственной Ларе иронии заключалась в том, что никогда нельзя было до конца понять, играется она с тобой или нет. Парни, похоже, были с этим согласны. Теперь Мэтт вроде как улыбнулся, потом нахмурился, а затем опять улыбнулся со сведенными вместе бровями.

– Если ты хочешь этим воспользоваться, то и мне придется заскочить на танцы, чтобы самому на все посмотреть, – наконец произнес он.

Гладко. Безопасный ответ.

Но наверняка он хотел, чтобы его пригласила именно Лара. Или, может быть, мне почудилось.

– Тебе не стоит такое пропускать, Паттерсон, – усмехнулась она, и Мэтт, удерживая с ней зрительный контакт, закусил губу.

У меня появилось странное ощущение, что Мэтт будет представлять, как она это говорит, когда будет вечером целоваться с подушкой.

– Ладно, – подал голос Уилл, не глядя на меня. – Через несколько дней «Марвел» выпускает новый фильм. Кто составит мне компанию?

– Кино, значит? – протянул Мэтт. – Ты точно не хочешь пойти только с Джесс?

Где-то глубоко внутри меня темная туча из гнева, ярости и негодования начала сворачивать внутренности в морской узел.

– Не-а, – ответил Уилл.

– К тому же с каких это пор мы платим за билеты? – проворчал Дарнелл, жуя салат.

– Вот именно, – закивал Уилл. – Родители только что купили новый телевизор, у которого диагональ, наверное, дюймов семьдесят пять. Можно посмотреть фильм у меня.

– Мы приглашены? – уточнила Нив.

Дарнелл просиял.

– Тогда я…

– И еще, – перебил Уилл. – Вечер – только для парней. Простите.

– То есть Олли тоже приглашен? – спросила Лара, выразительно посмотрев на Уилла.

Глядя на Уилла, можно было бы подумать, что она предложила сжечь дом дотла в безумном сатанинском ритуале, как только кино закончится.

– По-моему, невежливо заговаривать об этом при нас, если ты не собирался нас звать, – мягко промолвила Джульетт.

– Как будто нам захотелось тащиться в Нейпир, чтобы посмотреть низкокачественную пиратскую копию очередного супергеройского фильма, – фыркнула Лара. – Уверена, мы найдем, чем по-настоящему развлечь себя в субботний вечер, девочки.

Я не был уверен, что считался в сценарии девочкой, но все равно кивнул.

После обеда я догнал Лару, но сначала молча шагал рядом с ней, собираясь с духом, чтобы задать вопрос.

Она начала первой.

– Ты намерен меня отшить?

– Что? В смысле, как свою спутницу?

– Ну, не как свою девушку, верно?

Я замер.

– Я хотел узнать, всерьез ли ты это сказала.

– Конечно. У тебя есть варианты получше?

Она теперь шла по коридору быстрее, и я с трудом не отставал.

– Не особо.

– У меня тоже. Поэтому давай скоординируемся по одежде и будем выглядеть лучше их обоих, о’кей?

Она прекратила свой спринт и повернулась ко мне лицом, вызывающе подняв бровь.

Кто бы мог подумать, что Лара позовет меня на танцы? А я соглашусь?

Но я соглашусь, ведь так?

Я пожал плечами и скрестил на груди руки.

– О’кей.

В кармане завибрировал телефон, и я вытащил его, пока Лара смотрела на меня.

Парковка почти опустела к тому времени, как на ней появился застенчивый Уилл и шаркающей походкой побрел к моей машине. Он слабо мне улыбнулся, но я не стал улыбаться в ответ. Я прислонился к капоту и стал ждать.

– Я хотел тебе рассказать, – тихо сказал он, когда приблизился.

– Что ж ты не рассказал?

– Я собирался это сделать в следующий раз, когда тебя увижу.

– Ты видел меня вчера. Но ни слова не говорил. Зато успел протрепаться парням, и тогда у тебя проблем не возникло.

– Я не рассказывал, клянусь. Джесс проболталась Мэтту.

– Зачем ей выкладывать все Мэтту?

– Я не знаю, Олли! – расстроенно воскликнул он, вскидывая руки. – Прости, ладно?

– За то, что ты не сказал мне, или за то, что идешь с ней? – жестко спросил я.

Он моргнул.

– Это ничего не значит, – ответил он. – Обещаю.

– Ага.

– Я пошел бы с тобой, если бы мог.

Я попытался улыбнуться, но мои мышцы работали против меня. Проблема заключалась в том, что он мог. Просто решил так не поступать. Независимо от того, веские ли имелись доводы или нет, он все равно решил меня проигнорировать.

И если он впрямь не мог это сделать, тогда ладно, но разве нельзя было отправиться на танцы в гордом одиночестве?

Наверное, мне следовало ему это сказать, но я не стал по двум причинам. Первая – я ужасно боялся, что он услышит, как я практически умоляю его сделать для меня что-то важное, и все равно откажется. Вторая – я хотел, чтобы он пошел один, не из-за того, что я его попросил. Пусть он пойдет в одиночестве как раз потому, что всерьез считает меня единственной кандидатурой, но пока робеет заявить об этом во всеуслышание.

– Не могу дождаться, когда увижу тебя в костюме, – произнес Уилл еле слышно. – Я и правда очень жалею, что не могу пойти с тобой.

Он серьезно взглянул на меня. Никто никогда на меня так не смотрел. Словно я являлся самым особенным человеком на свете, а он только сейчас это понял.

Я открыл рот, чтобы выпалить кучу приемлемых фраз. Что-то вроде: «Спасибо, я позже тебе напишу», а может: «На улице очень холодно, да?»

Но мой рот (только по собственной инициативе, должен я добавить) сделал что-то очень глупое.

– Я тебя люблю, – вырвалось у меня.

Мы с Уиллом застыли. Я не знаю, если честно, кто из нас был больше ошарашен. Откуда, черт возьми, это вообще взялось? Столько разных возможностей, и я выбрал момент прямо после новости о том, что он идет на танцы со своей бывшей. Я понятия не имел, зачем я признался ему в любви. Зачем? Я был зол и обижен и решил сделать это? Если в твоем основном блюде лежит ноготь с пальца ноги, нельзя просить десертное меню.

Если твой не-совсем-парень делает нечто эгоистичное и ты чувствуешь себя совершенно никчемным, нельзя говорить ему, что ты его любишь.