Лаура скривилась не в силах удержать боль внутри, но плакала беззвучно, чтобы не потревожить отца. Когда Азамат вернулся, он не мог не заметить ее распухшие покрасневшие глаза и шмыгающий нос.

- Что-то случилось? – спросил он, занося в кухню продукты, и огляделся вокруг в поисках источника ее слез.

- Нет! - чересчур резко ответила Лаура. – Все отлично!

- Может, я могу как-то помочь?

«Набей рожу моему мужу», - мысленно попросила Лаура, мельком оглядывая Азамата. А он бы мог… Достаточно сильный, хотя на десяток сантиметров ниже Илеза. Но таскать на себе инвалида – это не бумажки в офисе перебирать, так что шанс бы у него был.

- Нет, спасибо. Лучше разбери пакеты.

Азамат беспрекословно принялся выполнять поручение, пока Лаура, засучив рукава, осторожно мыла капусту, стараясь не забрызгать белую водолазку. Эх, каким еще можно было покомандовать мужчиной, кроме отцовской няньки!

- Кстати, а как твоя сестра поживает? Сати? – вдруг спросил Азамат. - Она давно не заходила.

- Она уехала в Турцию с мужем, разве отец тебе не говорил?

- Нет, - покачал головой Азамат. – Твой отец не из любителей поболтать, особенно о семье. Если, конечно, этого не требуют обстоятельства.

- Я считаю, это правильный подход, - заметила Лаура.

- Я тоже, - согласился он. – Мне просто было интересно, наладилось ли у нее там все.

Лаура нарочно отвернулась от Азамата, чтобы скрыть злорадную ухмылку. Сати… Сати… Далась им эта Сати!

- Не очень-то, - ответила она, решив воспользоваться ситуацией, хотя откровения с отцовским слугой не вписывались в ее имидж. Но искушение было слишком велико. – Понимаешь, моя сестра… Она… - Лаура тяжело вздохнула и нахмурилась, словно эта тема была слишком болезненна, чтобы ее обсуждать. Заинтересованный Азамат терпеливо ждал с банкой томатной пасты в руке. – Видишь ли, у нее и так не очень-то хорошая репутация. И этот брак… Он был больше на руку отцу, чтобы ее усмирить. А самой Сати он в тягость, она ведь вышла не по любви… Она этого парня терпеть не может и переспала с ним на спор… Ой! – Лаура, вскрикнув, закрыла себе рот рукой, будто не собиралась говорить последнюю фразу. Она сразу же сделала строгий вид и окатила Азамата ледяным взглядом: - Забудь об этом! И не смей никому рассказывать!

- Я – могила.

Азамат сделал вид, что речь идет о пустяке, не стоящем его внимания, но Лаура видела, как в его глазах мелькнула усмешка, говорящая «Вот уж чудаки эти богатеи. Умеют найти проблемы себе на голову!» Она не представляла, что будет делать Сати, если Азамат заикнется об этом, когда они столкнутся… а он обязательно заикнется, сразу видно – тот еще любитель активного расчесывания языка и панибратского отношения со всеми, кто попадется под руку. И еще лучше было бы, чтоб он полез к сестре, считая, что она дает всем подряд. Чего бы не замутить с дочкой миллионера, правда? Разумеется, тогда вся правда откроется… Ну и что! Жаль, не удастся при этом присутствовать.

Все время, проведенное у отца в гостях, Лаура посматривала на Азамата, гадая, таков ли он, каким она его представляла: типичный простак, которому вовремя подвернулась непыльная, хорошо оплачиваемая работенка. Не слишком праведный, чтобы чураться флирта с девушками, наверняка считающий, что он великолепен уже потому, что является выходцем с Кавказа. Когда ничего не надо было делать, Азамат ковырялся в телефоне и, судя по частому вжиканью и птичьей трели, активно с кем-то чатился. Эмран обращался к нему исключительно в приказном тоне, и Азамат без лишних вопросов и комментариев выполнял все его желания.

Псведо-шпионская разведка и маленький стеб, который сама себе придумала Лаура, немного отвлекли ее от грустных мыслей, однако когда пришла пора возвращаться, на душе опять заскребли кошки. Успевшая поплакаться паре лучших подруг, Лаура старалась внушить себе гордость и неприступность, как они советовали. Если Илез начнет извиняться, она должна дать ему понять, что вымолить ее прощение не так-то просто!

Однако на деле вести себя по телефонным рекомендациям доморощенных психологинь оказалось для нее невозможно. Когда Лаура зашла в их комнату, там ее ждал большой букет красных роз и коробочка шоколадных конфет ручной работы. Первый удар был нанесен точно, но все же недостаточно сильно, и оборона выстояла. Весь вечер Илез пытался вести себя как ни в чем ни бывало, делая вид, будто утром ничего не произошло, и Лаура едва не поддалась искушению подыграть ему, но каждый раз спохватывалась и реагировала отстраненно, то и дело бросая на него полные отвращения взгляды. Нет уж! Розами и конфетами ее бастионы не пробить! Пусть помучается пару дней! И простит она его, только если он перестанет отстранятся и начнет выполнять свои супружеские обязанности.

Лаура с грустью понимала, что еще неделя-две, и ей придется решать вопрос с беременностью радикально. И она уже знала как: сымитировать выкидыш - идея, поданная ее верной подругой.

- Все очень просто, Лаур, - сказала ей Милана. – Ты приедешь в клинику к моей тетке, типа у тебя угроза. Она тебя положит. И все. Сделаешь вид, что потеряла ребенка.

Иного выхода Лаура не видела и морально готовилась к очередной лжи…

- Лаура, прости меня… - шепот Илеза легким ветерком пробежался по ее шее, защекотал ухо. Лаура взглянула в зеркало у туалетного столика, перед которым она наносила на руки увлажняющий лосьон. Илез в одних пижамных штанах возвышался из-за ее спины и сразу поймал в отражении ее взгляд. – Прости меня, пожалуйста, - повторил он и положил руки на ее обнаженные плечи.

Удар ниже пояса – слишком давно он к ней вот так не прикасался. Лаура нашла в себе силы не обернуться и невозмутимо потянуться к баночке с кремом для лица. Руки Илеза прошлись по ее гладкой коже и перекочевали на талию. Еще одно точное попадание. Лаура искала в себе силы отстраниться от него, как и планировала, но ничего не могла поделать с собой – близость его тела, уже фактически упиравшегося ей в спину, выключила разум и гордость, оставив обнаженное желание уступить и подчиниться.

Илез продолжал неторопливо водить руками по шелковистой ткани ночной сорочки от груди и до бедер, а Лаура из последних сил делала вид, что ничего не чувствует, и аккуратно втирала пальцами в кожу остатки крема, хотя он давно уже хорошо впитался. Илез откинул на плечо ее волосы и прочертил по шее языком дорожку, завершив ее поцелуем.

- Прости, - снова повторил он. – Я не хочу потерять тебя. Вы с Камалом – моя семья…

Его голос, его слова, как волшебное заклятие, обезоружили Лауру. Она все еще стояла к Илезу спиной, но остановить его не могла. Муж, продолжая целовать ее, осторожно, будто боясь спугнуть, приподнял ее сорочку и провел рукой между ног. Лаура тихо, чтобы не разбудить спавшего в их комнате Камала, застонала. Белый флаг принесен на подносе. Баррикады пали. Правда, когда он хотел повернуть ее к себе лицом, Лаура не поддалась – последний немой возглас протеста против несправедливого к ней отношения. Тогда Илез взял ее сзади. Нежно и неспешно, ускорившись лишь к концу - как в их первые ночи, когда она еще стеснялась его и не могла расслабиться. Быть может, его поцелуй с Сати и правда был досадной ошибкой? И все это – какая-то ошибка, а на самом деле он любит ее? Ощущая в себе его движения, его руки на своей груди, чувствуя его губы, шепчущие на ухо, как ему хорошо, Лаура готова была снова в это поверить.