осаждающих. Соперница Стефана, императрица Матильда, и ее брат, граф Глостер, осадили замок епископа Винчестерского. Последний обратился за помощью к сторонникам Стефана – на тот момент пребывавшего в заключении – и, кроме того, нанял сколько-то рыцарей. Супруга Стефана, тоже Матильда, привела свое войско, в том числе около тысячи солдат, выставленных лондонскими городскими властями. Защитники епископского замка подожгли большую часть города, включая два аббатства, а войска Стефана охраняли дороги в город, чтобы пресечь доставку продовольствия, так что жители вскоре начали страдать от голода. Чтобы отвлечь внимание противника, граф Глостер начал укреплять аббатство Уэрвелл примерно в десяти километрах от города.

Но войска короля… внезапно и неожиданно подошли к Уэрвеллу неодолимыми силами, яростно пойдя на приступ со всех сторон, захватили и убили многих и, наконец, заставили остальных сдаться и укрыться в церкви. И когда они использовали церковь для защиты как крепость, противники стали бросать в них факелы со всех сторон и заставили их покинуть церковь… То было страшное и жалкое зрелище – вооруженные люди, нечестивые и дикие, врываются в церковь, дом веры и молитвы, особенно когда в одном месте они резали друг друга, а в другом – тащили пленников, связанных ремнями, когда здесь пламя пожирало крыши церквей и домов, а там раздавались крики и вопли посвятивших себя Богу дев, которые против желания покидали свои обители под натиском огня.

Императрица Матильда и граф Глостер решили снять осаду, чтобы спасти свое войско, но, когда осаждавшие стали выходить из Винчестера, королевские люди, не терявшие бдительности, напали на них с двух сторон и обратили их в бегство. Хронист пишет об этом так:

Можно было видеть превосходных коней, прекрасных на вид, которые бродили, сбросив всадников, или валились от усталости и издыхали; щиты, кольчуги и всевозможное оружие, разбросанное по земле; соблазнительные плащи и сосуды из драгоценного металла и другие весьма ценные вещи в кучах, так и манившие желавших поживиться, что сбегались со всех сторон.

Как видно, оборонительная мощь замка позволяла нанести контрудар. Иногда осада предусматривала применение еще более сложной стратегической схемы. В 1203 году ее использовал король Иоанн (один из немногих его успехов в войне с Филиппом Августом). Французский король осаждал большой замок Арк к юго-востоку от Дьеппа, удерживаемый английским гарнизоном, а союзник Филиппа, Артур Бретонский, осаждал Мирабо, защитниками которого руководила Алиенора Аквитанская, его бабка и мать Иоанна. Уильям Маршал и еще два англо-нормандских графа пытались освободить Арк, когда Иоанн неожиданно нанес успешный удар по силам Артура, стоявшим перед Мирабо. После поражения Артура Филиппу грозила совместная атака армий короля Иоанна и Уильяма Маршала, и он снял осаду Арка до того, как была выпущена хоть одна стрела. Отступая, Филипп попытался ударить по небольшим силам Уильяма, но тому удалось уйти и укрыться в Руане. В следующем году неспособность Иоанна отвлечь Филиппа от длительной осады Шато-Гайара привела к падению этого замка, и вся долина Сены оказалась беззащитной перед французским королем, что привело к потере англичанами Руана и всей Нормандии.

Одни замки выдерживали осаду множество раз, другие – несколько раз, третьи, как Чепстоу, – ни разу. Тот факт, что Чепстоу остался нетронутым, подчеркивает еще одно важное предназначение замка в военной сфере: служить плацдармом для наступления. Чепстоу основывался как опорный пункт для вооруженного продвижения в Уэльс и использовался именно в этом качестве Уильямом Фиц-Осберном и его преемниками из рода Клеров. Порой Чепстоу оказывался базой для противодействия силам короля – например, в 1074 году, когда Роджер, сын Уильяма Фиц-Осберна, и граф Норфолк взбунтовались против Вильгельма Завоевателя.

Замок Пембрук, расположенный на юго-западной оконечности Уэльса, еще лучше иллюстрирует активную, «наступательную» роль замка. В 1093 году, при Вильгельме Руфусе, Арнульф де Монтгомери, нормандский барон, прибыл в Пембрук по морю, воздвиг курганно-палисадный замок на скалистом полуострове, где некогда стоял римский лагерь, и начал покорять его окрестности. В 1102 году Арнульф восстал против Генриха I, после чего король захватил замок. В 1138 году король Стефан подарил его Гилберту де Клеру по прозвищу Стронгбоу (Тугой Лук), и тот занялся укреплением твердыни. При его сыне Ричарде Стронгбоу замок стал плацдармом для завоевания Ирландии. Позже Уильям Маршал еще лучше укрепил замок, возведя донжон и большой зал. Сын последнего, Уильям Маршал II, совершил обратное тому, что сделал Ричард Стронгбоу, а именно привел войска из Ирландии, где был юстициарием, и избрал Пембрук базой для покорения мятежных валлийцев.

Зачастую именно наступательный потенциал замка становился причиной его осады, но военное значение замка определялось его несравненной оборонительной мощью. Всегда готовый выполнять свои функции, почти не нуждавшийся в починке и обслуживании – лишь в своевременном предупреждении о неминуемой атаке, – замок оставался основным источником могущества на протяжении всего Средневековья.

Глава XI. Замок и времена года

Для всех, кто жил в средневековом замке и поблизости от него, начало времен года совпадало с церковными праздниками, восходившими, однако, к далеким языческим временам. Четыре сезона – заметно отличавшиеся от нынешних – были отмечены античными сельскохозяйственными праздниками, принявшими христианское обличье.

Зима тянулась от Михайлова дня (29 сентября) до Рождества; в эти месяцы сеяли рожь и пшеницу. Период от окончания рождественских праздников до Пасхи был сезоном сева яровых культур: овса, гороха, бобов, ячменя и вики. Лето продолжалось от конца Пасхальной недели до Дня поклонения веригам апостола Петра (1 августа), когда наступала осень или сезон сбора урожая, длившийся до 29 сентября.

Рождество и Пасха были главными праздниками, обозначавшими начало времен года, но не меньшее значение имела Троица, которую отмечали в мае (седьмое воскресенье после Пасхи). За этими тремя главными праздниками, которые сопровождались церковными торжествами, следовал не менее чем недельный отдых, а за ним – еще один праздник, народный, в знак возвращения к работе. Менее торжественные праздники имели отчетливо сельскохозяйственное происхождение: Сретение (2 февраля), совпадавшее с началом пахоты; Понедельник и Вторник второй недели после Пасхи, возвещавшие начало лета; три майских праздника – Майский праздник, Молебственные дни и Вознесение; Иванов день (24 июня), День поклонения веригам апостола Петра; Михайлов день в конце сбора урожая.

Михайлов день обозначал начало не только зимы, но и финансового года в замке. Крестьяне открывали изгороди, чтобы скот мог пройти на убранные поля и пастись на стерне, начинали вспашку и боронование полей, лежавших под паром, а управляющий замком и служащие поместья подводили счета.

Ноябрь был временем забоя скота, «кровавым месяцем» в англосаксонском календаре. Корма не хватало, чтобы держать большинство животных в течение зимы, а копченое и соленое мясо