— Чего смотришь? — Птица повернула ко мне лысую голову. — Жар-птицы не видела никогда, что ли? Майлс, где ты таких берешь?

Последний вопрос хотя адресовался архимагу, но до цели не долетел, зависнув где-то перед широкой спиной в белой рубахе. Плечи отвернувшегося герцога слегка подрагивали. Вряд ли он плакал.

— Не видела, — решив принять огонь на себя, я покачала головой. — Сегодня впервые.

— Странно. — Склонив голову набок, птица осмотрела меня с ног до головы, задержавшись взглядом где-то в районе бедер. Проследив за наклоном ее головы, я запоздало опустила голову, чтобы убедиться, что плед давно соскользнул вниз, шарфом окутав мои ноги.

— Интересно? — Как ни в чем не бывало я наклонилась и натянула плед на место, заодно одернув рубашку пониже.

— Уже нет, — покачала головой птица, по-прежнему зависнув в воздухе. — Вот ему интересно, — кивнула на Рейграна, — но он слишком воспитанный. А жаль.

Услышав, что речь зашла о его скромной персоне, Майлс изволил повернуться.

— А почему ты в воздухе висишь? — проигнорировав правила приличия, я зашла на «ты», здраво рассудив, что от птицы не убудет.

— Потому что засуха, — раздался ответ, — куда ни сяду — горит все.

Я оглянулась еще раз, обратив внимание на не замеченный доселе выжженный круг травы на поляне.

— Тяжело тебе, — посочувствовала.

— Бывает, — с истинно страдальческим видом приняла сочувствие жар-птица. — Я Изольда, если что.

— Райена, — представилась я, походя думая, что количество знакомств в последнюю неделю давно превысило, собственно, норму.

— Наслышана, — хмыкнула еще одна новая знакомая и повернулась к архимагу: — Ты все понял?

— Да понял я, понял, — почесал затылок тот. — На южной дороге ремонтные работы, лучше ехать восточной, мимо заброшенного города.

— То-то же, — поучительно воздела крыло вверх птица. — И не нарушай порядок. Здесь вам не там!

Кажется, Изольда немного перегнула палку, потому что в следующий момент герцог поднял стальной взгляд немигающих глаз.

— Изольда… — Я поморщилась, уловив давно забытые нотки в голосе «господина-да-вы-знаете-кто-я». — Ты субординацию-то соблюдай. Или забыла, что права твои птичьи и дело — сторона?

Изольда молчала.

— Тем более, — голос мужчины немного потеплел, — я не один. Рисковать людьми я как-то не привык, ты же знаешь.

Жар-птица поникла.

— Прости, Майлс, — тихо попросила она, — я не подумала.

— Вот то-то же, — мгновенно повеселел герцог. — Здесь тебе не там!

Обстановка разрядилась мгновенно.

Когда Изольда, предварительно попрощавшись, воспарила в воздух и скрылась за большим дубом, стоящим за краем поляны, я обернулась к Рейграну.

— Ты можешь еще поспать. — Архимаг, присевший у уже потухшего костра, кивнул на горизонт, где занималась красная полоса рассвета. — Время еще есть.

— Вот еще! — Я прошла босыми ногами к кострищу, с удовольствием ощущая влагу утренней росы. — Я уже выспалась.

Спать действительно не хотелось. Даже несмотря на тот факт, что спала я от силы часа два.

Подавив непрошеный зевок, я присела на вчерашнее бревнышко и вытянула ноги. Увидев раскрытую книгу, я поняла, что Рейгран спать так и не ложился.

— Ты спать пойдешь? — подала голос. — Сам же говоришь, время еще есть.

Майлс усмехнулся:

— Ты бы обулась. Босиком по росе простудиться можно.

Моя настороженность мгновенно сделала стойку.

— Какая трогательная забота, — показала я зубы.

— Беру пример с тебя, — отрезал Рейгран, мгновенно меня уев.

Я еще раз зевнула и тряхнула головой, окончательно прогоняя остатки сна. Конечно, спросонья я бываю резка… иногда. Как сегодня, например.

Полотенце лежало сверху сумки.

— Надеюсь, наяды уже ушли, — прокомментировала я свои действия, забрасывая полотенце на плечо.

— Ушли, — кивнул архимаг, потягиваясь. — А знаешь, Йена, ты права. Последую-ка я твоему совету!

Затяжной вопрос в моей голове наконец-то дозрел.

— Послушай, Майлс, — обернулась я, жалея, что далековато отошла. Приходилось повышать голос, чего спозаранку делать не хотелось. — Почему ты называешь меня Йеной?

Архимаг удивленно обернулся.

— Так короче.

Ответ меня устроил. Больше не продолжая тему, я позволила себе скрыться в зарослях можжевельника, шлейфом волоча за собой плед и думая о странных совпадениях, которые имеют место в нашей жизни.

— Рена, ты скоро? — Алгур стоит под окном. Босой, в коротких, всего по колено, штанах.

— Да иду я, иду. — Подоткнув юбку за пояс, я оглядываюсь. Вроде все взяла — небольшую корзину для рыбы, сменные крючки и удочку, купленную мной на ярмарке прошлым летом.

Червяки, заботливо выкопанные накануне, ожидали своей печальной участи в жестяной банке у входа. Подхватив наживку, я толкаю низкие плетеные ворота.

— Йена!

Застываю, втянув голову в плечи. Показалось? Ведь будить маму не входило в мои планы.

— Ты на рыбалку?

Не показалось. Поворачиваюсь — как раз, чтобы увидеть в окне улыбающееся лицо в обрамлении черных как смоль кудрей. Серые глаза смеются, словно поощряя мое своеволие.

— На обратном пути зайди к господину Марвиусу, забери кастрюли — он залудил.

Осознав, что гроза прошла стороной, облегченно выдыхаю и улыбаюсь.

— Хорошо, мам!

Более не задерживаясь, выбегаю на улицу, прямо к ожидающему меня другу, радуясь, что отчим в отъезде и мать будто ожила в последние дни. Кто знает — вдруг он не вернется?

Как хорошо верить в счастье, когда тебе всего десять лет…

Вода была теплой и слабо искрилась. Решив проигнорировать слабые голубые искорки, тающие в глубине, я быстро ополоснулась и вернулась к палатке.

Майлс встретил меня пристальным взглядом серых глаз.

— Интересное явление, — сообщила ему я и, не удержавшись, поведала о странном виде воды. Услышав мой сбивчивый рассказ, архимаг осклабился и махнул рукой.

— Подарочек от наяд, — усмехнулся он, — видать, пронюхали, что мы здесь ночуем. Вот и рассыпали пыльцу.

— Какую пыльцу? — не поняла я.

Герцог чиркнул спичкой, разжигая заново сложенный из веток шалашик.

— Люди видят все иначе, особенно в Подмирье, — начал он, по-видимому, издалека, поставив котелок на мгновенно вспыхнувший огонь. Котел наклонился, но устоял, напрочь игнорируя все правила земного притяжения. — Так уж получилось, что мы лишены права видеть здешний мир таким, какой он есть на самом деле. У нечисти свои секреты, которые та тщательно оберегает.