– Ну, сколько можно будить меня по ночам?

Шум стих. Послышался шорох, дверь между комнатами приоткрылась и появилась голова горничной.

– Простите, госпожа, что разбудила вас, – прошептала Лайза. – Я только вернулась. Едва успела раздеться.

– Все хорошо. Ты не разбудила меня, – облегченно выдохнув, ответила Анна-Мария. – Я еще не ложилась. Зайди.

Баронесса стерла слезы и сделала вид, что и сама только что пришла, велев горничной подать ночную рубашку.

– Госпожа ходила прогуляться? – предположила Лайза, понимая, что не испытывать любопытства она не может, равно как и не проявить его.

– Да, – ответила с улыбкой Анна-Мария. – Я люблю гулять в метель.

Лайза помогла девушке переодеться, и на некоторое время разговор прекратился.

– Ну, а как твое свидание? – поинтересовалась юная баронесса, пока горничная накрывала ее вторым одеялом.

Лайза изобразила на лице скорбную мину.

– Он не приехал? – поразилась госпожа.

– Приехал. И на этот раз отвез меня в свое имение. Угостил ужином, после которого не меньше получаса заверял в искренности своих чувств и в том, что никакие преграды не могут быть вечными на пути у истинной любви. В конце концов, граф Торре предложил мне стать его женой…

– Невероятно! – воскликнула Анна-Мария и радостно захлопала в ладоши.

– …но все это время он не сомневался, что я – это вы. Когда же маска упала с моего лица, и он увидел, что ошибся, он…

– Прогнал тебя?

Горничная пустила слезу, надеясь растрогать Анну-Марию.

– Он был так зол, что я едва унесла ноги.

– Какой ужас… Ах! Лайза, прости меня. Ведь это я вынудила тебя встретиться с ним, ведь это было моим капризом, чтобы ты заменила меня на балу.

– Я не в обиде на вас, госпожа. Гнев графа Торре был страшен, но он все же был частью весьма забавного представления, устроенного вами. Я славно провела время!

– Ты, правда, так думаешь?

– Да, госпожа.

Лайза пожелала девушке спокойной ночи и вернулась в свою комнату.

В согласии воровки не было лжи или неискренности. Она действительно считала, что Анна-Мария устроила великолепный спектакль, в котором она, Лайза, сыграла лучшую из своих ролей. Девушка облокотилась на спинку кровати.

«Жаль только, – подумала она, – что баронесса не может оценить всей прелести постановки».

Из одолженной у баронессы для свидания муфты воровка извлекла честь графа Торре – роскошную рубиновую подвеску – и рассмеялась. Делая ей предложение, граф Торре заявил, что его честь будет принадлежать Лайзе, если только она согласится. Она согласилась, так что:

– Вы напрасно гневались, ваше сиятельство. Не я лишила вас чести. Вы сами расстались с ней, когда пожелали отступиться от данного слова.

Лайза вновь тихо засмеялась. Она была уверена, что граф никому не посмеет рассказать о произошедшем. Огласка двойного бесчестия – несмываемый позор на весь род Торре. Его сиятельство не пойдет на это, чтобы вернуть «дворянскую честь». А значит, и в этот раз воровка сделала свою работу безупречно.

Подгоняемый жаркими солнечными лучами, белый ковер зимы отступил с городских улиц, покинул городские парки, распрощался с самыми укромными уголками. Следом за ковром зимы утекли из столицы и лоскутки мокрого одеяла – заботливого творения юной весны. Наступил апрель – весна поздняя – пора, особенно любимая горожанами.

Давно стемнело. Полная луна совершала ночной обход звездного небосвода. Во дворе дома барона Грея Лайза ожидала господина Маску. Подставив лицо теплому ветру, она отдыхала от дневных занятий, прислонившись спиной к прохладному стволу дерева. Раскидистая крона уже оделась в летний свой наряд, и под могучими ветвями можно было не опасаться быть замеченной из окон дома.

Заслышав далекий бой городских часов, девушка огляделась по сторонам. Встреча была назначена Маской как раз на полночь, и господин вот-вот должен был появиться.

Лайза ждала этой встречи с нетерпением. Прошло уже три месяца с той ночи, когда господин и его воровка виделись в последний раз. И за эти три месяца от Маски не было ни единой весточки. «Уж не угодил ли он в лапы полиции?» – порой думала Лайза, но очень скоро доказывала невозможность этого. Если бы Маску схватили, о похитителе дворянских честей узнала бы вся столица. Такую новость не смогли бы утаить. Да и таинственный господин Маски, в этом Лайза не сомневалась, продолжил бы их общее дело, а значит, вероятнее всего, связался бы с воровкой…

– И, быть может, дал бы мне новое задание, – вздохнула Лайза.

Да, именно по своей работе, а вовсе не по работодателю скучала воровка. При невольном содействии Анны-Марии привычное воровство из бесчестного ремесла превратилось в подобие искусства. Это было непривычно – так Лайза прежде не делала дел. Но это было так весело и временами забавно, что воровка была уверена: впредь она не сможет работать иначе.

Лайза вновь вздохнула. Отсутствие работы вынуждало девушку работать горничной с полной отдачей. И она уже стала привыкать, а это было совсем ни к чему: такая жизнь рано или поздно должна была кончиться.

– Могу тебя утешить, воровка, – вдруг раздался неподалеку знакомый голос, – меня также не радует встреча с тобой.

Девушка чуть склонила голову, чтобы фигура в черном плаще попала в поле ее зрения.

– Добрый вечер, господин Маска, – нарочно лениво бросила Лайза, не желая показывать, насколько долгожданной была эта встреча.

– Добрый? – усмехнулся он в ответ. – Впрочем, как знаешь.

Маска плотнее запахнул плащ и приблизился к девушке. Бросив короткий взгляд на окна дома, господин заговорил чуть слышным шепотом:

– Задание, которое я дам тебе в этот раз, будет сложнее всех предыдущих. И, прежде всего, по той причине, что ты не можешь повториться.

Лайза нахмурилась. Начало разговора совсем не радовало. И даже немного досадно стало от того, что Маска допустил возможность повтора с ее стороны.

– Я вижу, ты поняла. Твоя следующая жертва – княгиня Лагарде.

– Эта недалекая особа? Уж не хотите ли вы сказать, что заговорщики были настолько глупы, что пригласили ее в свой круг? Ни за что в это не поверю, – почти смеясь, ответила Лайза.

Маска улыбнулся, словно именно этих слов и ждал от воровки.

– И правильно сделаешь. Заговорщики не обделены разумом, и княгиня Лагарде непричастна к их темным делам. Ее проблема в том, что она – жена своего мужа. И свою честь князь Лагарде передал нареченной в день помолвки, так что теперь она у них одна на двоих.

Лайза кивнула.

– Но не надейся, что единственная твоя проблема в том, что княгиня – женщина и ее невозможно очаровать как графа Торре или де Монти. Княгиня Лагарде зорко следит за своими драгоценностями. Особенно после того, как слух о похитителе «дворянских честей» был возведен в ранг истины.