Собирая все, что ей может понадобиться, Матильда разговаривала сама с собой. Корм для Куки, я положу тебе еду на три дня, мамочка вернется раньше, не беспокойся, мое сокровище! Дорожная сумка, немного белья, косметичка, подняться в спальню, снова спуститься, кончится тем, что у меня случится приступ! «Смит-вессон» из напольных часов, «люгер», «дезерт игл», боеприпасов, сколько потребуется.

Когда все было собрано на террасе (отойди, Куки, нет, не надо лизать этот ковер, ты заболеешь), она заперла песика в кухне (перед уходом мамочка тебя откроет, дорогой). Затем она сменила обувь. Похолодало. Вперед. Она вышла на садовую дорожку, чтобы покинуть свои владения.

Забавно идти здесь пешком. На этом самом месте, покидая дом, она накануне встретила медленно ехавший грузовичок того типа. Матильда неважно себя чувствовала. Тот стукающий ставень нагнал на нее страху! Она еще не оправилась и была скованна, встревожена. Какой-то пикап преградил ей путь. Она не успела увидеть лицо водителя, но на боках фургона разглядела логотип клининговой компании с головным офисом в Бельгии. В мозгу у нее мгновенно загорелся сигнал опасности, и она сразу почувствовала себя лучше. Потому что уже знала, была убеждена, что это за ней. В одну секунду она придумала план. Он непременно явится ночью, иначе и быть не может. Она развлекалась, таскаясь по обувным магазинам, глазея в витрины, делая самые разные покупки. Она ни разу не увидела его, однако почувствовала его присутствие. Очень опытный профессионал. Ни единого промаха. Матильда поняла, что ей нельзя допустить ни одной ошибки. Все прошло прекрасно. Проблема с этими парнями в том, Анри, что они недооценивают свою цель. Старая тетка — он подумал, что справится в два счета. Это классическое заблуждение. Странные у вас представления о женщинах. Особенно о старых. Теперь у него уже не будет времени поразмыслить об этом, но ты-то, Анри, я надеюсь, извлечешь из этого урок.

Погрузившись в свои мысли, Матильда утюжила квартал. Где он припарковался, этот кретин? Он не мог уехать далеко, потому что у него тоже времени было не много. И оттого, что ей пришлось столько таскаться пешком по улицам, ее охватила ярость.

На самом деле, Анри, сейчас я скажу тебе, в чем проблема: тебе нравится играть в ковбоев и индейцев, но по части эффективности это туфта. Я люблю тебя, Анри, ты знаешь, что я люблю тебя, что ты можешь попросить меня обо всем! Тогда зачем поступать со мной так, посылать ко мне головореза и все такое, мы всегда можем уладить все между собой, только ты и я, верно? Как в старые добрые времена! Я знаю, что ты не любишь говорить о прошлом, но все мы стареем, Анри, все стареем. И ты первый, Анри, ну да, ты первый. Ты только вспомни, что ты мне устроил из-за той истории с пистолетом. Хороша бы я сейчас была, если бы ничего не сохранила! Это я бы сейчас была закатана в ковер! И о себе немножко подумай, Анри, на что ты был бы теперь похож, узнав, что твоя старушка Матильда лежит там околевшая, а? Ты об этом подумал? Ах, Анри, Анри, ты никогда не хочешь меня слушать! Ты думаешь, что Матильда — старая, ни к чему не пригодная образина, вдобавок отбившаяся от рук. И вот ты посылаешь ко мне этого придурка, который не способен даже поставить свой пикап в доступном месте!

И тут вдруг — вот он!

Припаркован на улочке, где находятся одни только строящиеся особнячки. Матильда открыла фургон. Безукоризненно чисто. Анри, твой парень был невероятно аккуратным. У него были стереотипные представления о женщинах, однако с организационной точки зрения он голова!

Матильда воспользовалась тем, что автомобиль припаркован в таком пустынном месте, чтобы его осмотреть. Когда она вернется домой, медлить будет нельзя. Ладно, если вдруг возникнет Лепуатевен, не беда (разве что для него), но у нее и так уже столько дел!

Вдоль всего борта машины шла деревянная скамья с самыми разными ящиками, отделениями и отсеками — все, что нужно для чистой работы без осечек: веревки, инструменты, химические вещества, наверняка предназначенные для того, чтобы растворять кожу на кончиках пальцев, а может, обезображивать лица. Прямо завидно становится, Анри, было бы мне лет на двадцать поменьше — вот чем бы я занималась… Профессия очень изменилась, а я бы с удовольствием вскочила в мчащийся поезд.

Ага, вот это я и ищу. Большие мешки для покойников. Здесь их с дюжину, похоже, парень много работает или же предусмотрителен до одержимости.

Она вертела их туда-сюда, но никак не могла понять…

Что это за штуковины такие, Анри, ты мне можешь объяснить?

Есть! О, Анри, какая находка! Матильда вставила внутрь наконечник маленького насоса, похожего на велосипедный, только он всасывает воздух, а не выпускает. Гениально! Запихиваешь тело в мешок, закрываешь, это герметично и непромокаемо, выкачиваешь воздух и создаешь вакуум. Разумеется, не идеально, но экономишь драгоценное время на стадиях разложения! Браво, Анри, твой парень был мастак, обожаю этот фокус, спешу его испытать!

Трогаясь с места, Матильда внимательно следила за габаритами грузовичка, водить который у нее не было привычки. Она ехала очень осторожно, вышла, чтобы открыть ворота, снова уселась в кабину, продвинулась на несколько метров, снова вышла, чтобы запереть.

Поди знай почему, но ей никогда не хотелось установить электрический замок. Хотя то, что было приятным ритуалом, вот уже несколько лет как стало неописуемой пыткой, от которой у нее делается сердцебиение. Матильда покачала головой. Я постоянно говорю, что закажу установку электрического замка, а в результате не заказываю. Она припарковала пикап перед террасой. Теперь она и правда очень устала.

Все это, прямо скажем, сильно раздражает. А ведь Анри отлично знает, что мне не нужны неприятности, что у меня слабое сердце. Тогда зачем доставлять мне такие мучения? Разве я не делала всегда то, что ты хотел? Ладно, у меня есть свой стиль, не такой, как у тебя, но ведь главное — результат, верно? Разве не был ты всегда доволен результатом? А теперь ты по пустякам доставляешь мне неприятности, ну подумай сам, Анри…

Приятный сюрприз: у фургона обнаружилась задняя откидная погрузочная дверь. Матильде понадобилось пять минут, чтобы найти кнопку управления, однако в конце концов она справилась. Оставалось докатить упакованное тело до платформы, поднять на нее, затащить внутрь, черт, Анри, я не в состоянии! Но прекратить все сейчас — это подвергнуть себя величайшей опасности. Матильде пришлось напрячь всю свою волю, чтобы найти силы, но наконец, спустя четверть часа, упаковка была уложена в пластиковый мешок, и Матильда, усевшись на складной стульчик, закрепленный в задней части пикапа, принялась работать насосом. Мешок постепенно ужимался и в конце концов приобрел форму своего содержимого. Матильда пришла в восторг от этой системы!

Она отнесла в фургон подготовленные и лежащие на кухонном столе вещи; она устала и обливалась потом, у нее болели колени и руки.

Заметь, Анри, на самом деле я на тебя не сержусь. Разумеется, я разозлилась, но с тобой, сам знаешь, это всегда ненадолго. Правда, должна признаться, ты нагнал на меня страху, когда я увидела этого типа с его пикапом смерти… Я знаю, теперь все забыто и все будет как прежде, потому что в глубине души ты, старый ворчун, любишь свою Матильду, да-да-да, ты ее обожаешь, так что не рассказывай!.. Увы, теперь все иначе, но ведь прежде ты ее очень хотел, свою Матильду, разве нет? Так и быть, скажу тебе, Анри, что и я тебя тоже. Глупо, да? Но так сложились обстоятельства, наша жизнь, все это, но до чего же глупо…