– Нет, она не мертва! Она не может быть мертва. – Я уронила вырезки и достала свой телефон. – Смотри, я покажу тебе! Я докажу тебе! – Но уже в этот момент где-то в глубине души я сознавала, что Розы-Мэй не будет на фотографиях. Я знала это, но всё равно должна была взглянуть – чтобы доказать самой себе. Я листала их вверх и вниз, мой палец скользил по экрану. Все те снимки Розы-Мэй, которые я делала… как она ищет муравьёв, ныряет в озеро, ходит на цыпочках вокруг Скалы Бабочек… всё было на месте – муравьи, озеро, скала, но Розы-Мэй там не было. Ни на одном фото. Как будто её стёрли.

– Почему ты мне не сказала? – прошептала я, только сейчас испугавшись. – Почему ты так долго хранила это в секрете? – Я смотрела на маму, и ужасная, душераздирающая правда просачивалась в мой мозг, точно яд. Все эти мелочи, которые никак не доходили до меня раньше. Тот факт, что я никогда не видела Розу-Мэй за пределами Сада, никогда не видела, как она ест, никогда не встречала её отца или кого-то ещё из её знакомых. То, как Джоан и Мэгги постоянно твердили о том, как хорошо было бы мне с кем-нибудь подружиться; как они тревожились за меня.

– Я должна пойти к ней, – слабым голосом произнесла я. – Она ждёт меня на мосту.

Мама попыталась перехватить меня.

– Перестань, – ещё раз повторила она. – Роза-Мэй мертва. Она была моей чудесной девочкой, но я не смогла её спасти. Я пыталась, видит Бог, я пыталась, но не сумела.

Я толкнула её изо всех сил.

– Но она всё ещё там! – закричала я. – И я нужна ей! Ты ничего не понимаешь! – Я была так зла, что хотела ударить маму, причинить ей боль. – Почему ты её не спасла? ПОЧЕМУ ТЫ ПОЗВОЛИЛА ЕЙ УМЕРЕТЬ? – Я неожиданно бросилась к пазлу и сгребла его, смешивая детали. – Это всё, что тебя волнует! – Я бросала кусочки пазла в неё, одну горсть за другой. Небо, поля, ярко-красные маки.

Мама снова попыталась схватить меня, но я оттолкнула её с дороги, схватила одну из статей и выбежала из дома.

По пути до Сада я ни разу не остановилась. Было невероятно жарко, солнце пылающим шаром висело в небе. Я слышала, как мама окликает меня, но не стала оглядываться. Я должна была увидеть Розу-Мэй. Прикоснуться к ней. Сказать, как сильно я её люблю. Она ждала меня на мосту. Я увидела её ещё издали. Чувствуя прилив облегчения, я побежала к ней через поле.

– Я знала, что ты вернёшься, – приветствовала она меня, когда я подбежала ближе. Её руки всё ещё были неподвижно сложены на груди, словно она так и не пошевелилась с тех пор, как я покинула Сад несколько часов назад. – Я знала, что ты выберешь меня, а не Мака.

Я ступила на мост, спотыкаясь и размахивая газетной вырезкой.

– Смотри. Я нашла это спрятанным в мамином гардеробе. – Я согнулась вдвое, пытаясь перевести дыхание. Я боялась взглянуть на Розу-Мэй, боялась того, что могу увидеть. – Я знаю, что случилось. Я знаю всё.

Роза-Мэй ахнула. Она схватила меня за руку, вырвала статью у меня из пальцев и швырнула её в воду. Взгляд у неё был диким, полным ярости.

– Отпусти! – сказала я, но её ногти лишь глубже впились в моё запястье. – Отпусти, Роза-Мэй, ты делаешь мне больно.

– Значит, теперь ты знаешь, – произнесла она, придвигая лицо вплотную к моему.

– Пожалуйста, Роза-Мэй…

– Теперь ты знаешь всё о своей старшей сестре. Забытой сестре! О той, кого оставили в озере!

– Ничего подобного. – В её хватке я чувствовала себя слабой. Я пыталась поднять или отдёрнуть руку, но Роза-Мэй была слишком сильна.

– Кем ты вообще себя возомнила? – прошипела она. – Ты украла у меня мою мать, украла мою жизнь. – Её лицо почти соприкасалось с моим. Оно было искажено и полно ненависти.

– Ты сказала, что твоя мама умерла. Почему ты так сказала? Во всём этом нет никакого смысла. Ни в чём.

– Для меня она всё равно что мертва, – бросила она. – Она оставила меня в воде! Она предпочла тебя. Свою драгоценную нерождённую детку. Она покинула меня! – Пальцы её сжались ещё сильнее. – Почему ты должна встречаться с парнями? Ходить в новую школу? Прожить ту жизнь, которую полагалось прожить мне? Как ты думаешь, каково было мне быть запертой здесь на все эти годы? Запертой на двенадцать долгих, одиноких лет, пока ты где-то там жила мою жизнь. – Её голос неожиданно смягчился. – Но это больше не имеет значения, верно, Бекки? Потому что теперь мы вместе. Ты останешься здесь, со мной, как положено хорошей девочке.

– Что ты имеешь в виду? – Она по-прежнему сжимала моё запястье. – Ты делаешь мне больно.

– Бекки и Роза-Мэй. Наконец-то вместе. Я ждала тебя так долго.

– Отпусти, Роза-Мэй, – взмолилась я. – Я не понимаю. Ты меня просто пугаешь.

– Бекки! – У края поля внезапно появилась мама.

– Мама! – Я попыталась разжать пальцы Розы-Мэй, но она заломила руку мне за спину и потащила меня через мостик к другому берегу озера.

– Бекки! – закричала мама. – Отойди от озера!

Я пыталась, но не могла. Роза-Мэй тащила меня к краю воды. Волокла меня по берегу, толкала меня к воде.

– Теперь ты никогда не сможешь покинуть меня, – сказала она, обхватив меня обеими руками.

– Перестань! Я же не умею плавать! – Вода была холодной как лёд. Из моих лёгких разом вышел весь воздух. – Отпусти меня, Роза-Мэй, пожалуйста!!

Её тихий голос звучал у меня над ухом:

– Я же говорила тебе, что найду способ сделать так, чтобы лето было вечным.

Я пыталась упереться в землю пятками, сопротивляться Розе-Мэй, но всё было бесполезно. Она была намного сильнее меня. В её хватке я казалась беспомощной, едва способной шевелиться. Она тащила меня всё глубже, дальше в озеро, пока вода не сомкнулась у меня над головой.

Глава двадцать вторая

Вода была холодной и тёмной. Странные картины наполняли мой мозг, прокручиваясь, словно фильм… Роза-Мэй в тот первый день, когда она выпрыгнула прямо передо мной, уперев руки в бока. Мы с Маком, сидя в его шалаше, играем в крестики-нолики. Кроссворд мистера Джексона. Мамин пазл, растерзанный на сотни кусочков. И мой отец. Я видела своего отца, но я была маленькой, лет, наверное, двух, и он держал меня на руках, в безопасности.

Какой-то звук ворвался в безмолвие. Это было моё имя, приглушённое, далёкое. Я услышала его снова. Я задёргала