– Да, его дед с бабкой живут тут неподалеку. Надо попробовать найти их номер, хотя я не знаю их фамилию.

– Можно обратиться в полицию, – посоветовал Ибрагим.

Мэри-Лу только рассмеялась:

– Нет, это не выход. Меньше всего мне хочется доставлять Донни такие неприятности. Да он никому ничего плохого и не сделал, верно ведь?

– Только, может быть, самому себе, – заметил садовник.

Мэри-Лу в изнеможении присела на ступеньки крыльца.

– Кто может это решать, плохо он себе делает или хорошо? Он видит мир совсем по-другому. Не так, как полиция, врачи в психушке или мы с вами. У него в доме есть и еда, и вода, так что он может долго не выходить на улицу, если ему не хочется. Да и кто мы такие, чтобы что-то решать за него? Может быть, ему будет лучше, если он проведет остаток жизни в этом доме с зашторенными окнами. Может, именно этого ему и хочется.

– Позвольте? – попросил Ибрагим разрешения присесть рядом с Мэри-Лу, как будто она имела какое-то эксклюзивное право на ступеньки соседского крыльца.

– Вам не нужно спрашивать для этого мое разрешение. У нас свободная страна.

Он присел.

– Для кого-то свободная, для кого-то не очень. Но я привык не полагаться на собственные чувства. Лучше спрашивать.

Мэри-Лу внимательно посмотрела на его слишком уж «неамериканское» лицо. Темная кожа. Широкие черные, как две нарисованные полосы, брови. Темная борода, И полные губы, почти всегда улыбающиеся.

И еще, конечно, карие глаза. Теплый взгляд, полный заботы, доброты, мудрости и терпения.

Но большинство окружающих не могли заметить его улыбку и глаза, если только не присматривались к нему пристально. Ну а если эти люди походили на Мэри-Лу, они, скорее всего, предпочли бы держать этого типа на безопасном расстоянии. По цвету его кожи, да и вообще по внешнему виду они приняли бы его за чересчур опасную личность.

Мэри-Лу вспомнила, как она волновалась за собственную безопасность, как названивала сестре и сообщала ей о своих опасениях, когда этот человек только начинал работать у Робинсонов. Ей стало стыдно за такое малодушие.

– Простите, – тихо сказала она, хотя понимала, что эти слова вряд ли помогут Ибрагиму забыть все те обиды, которые ему наверняка пришлось испытать после событий одиннадцатого сентября.

– Все в порядке, – ответил он. – У меня есть футболка, на которой написано: «Я тоже американец». В последнее время она иногда меня выручает.

– Жизнь порой бывает отвратительной.

– Не совсем так, – отозвался садовник. – Отвратительной – нет. Тяжелой, да.

Несколько секунд они молча сидели на ступеньках.

– Я бы сейчас с удовольствием выпила, – призналась Мэри-Лу.

– Я вас понимаю, – тихонько произнес Ибрагим. Она не сомневалась. Он действительно понимал ее.

– И самое главное, – подытожил Малдун, вглядываясь в Джоан через столик, – нам кажется, что сейчас для президента будет не совсем безопасно посетить нашу базу. По крайней мере, в том случае, если при этом будет проходить широкая демонстрация возможностей наших войск для всех желающих. Мы не сможем полностью контролировать ситуацию.

Джоан нервно застучала пальцами по чашечке кофе:

– Вы хотите сказать, что лейтенант-коммандер Паолетти готов отказаться от президентских наград для команды номер шестнадцать?

– Совершенно верно, – спокойно ответил Майк. – И если вопрос стоит так: либо показные выступления с пони и собачками, либо отказ президента от этого визита, – Паолетти, несомненно, выберет второй вариант. Поскольку безопасность президента и, кстати, народа ему важней собственной карьеры. К тому же остается другая возможность. Мы сами можем отправиться в Вашингтон и там показать президенту все, на что способны, а также получить его награды. Это можно сделать и у Белого Дома или, что еще лучше, там, где это удобней службе безопасности. Так сказать, на их территории.

Джоан выглянула в окно ресторана, за которым сверкало море и где куда-то вдаль манил горизонт. Она могла понять Малдуна, обожавшего океанские просторы, хотя отсюда был виден и кусочек городского пейзажа. Женщина некоторое время молчала, лейтенант смотрел на нее и терпеливо ждал.

Потом официант подал десерт – на одной тарелке, но с двумя вилками, как будто любовникам на свидании. Или, может быть, хорошим друзьям, давно знающим друг друга. Ведь Джоан как вчера вечером, так и сегодня днем ясно дала понять, что их отношения дальше дружеских не разовьются ни при каких обстоятельствах.

Она попросила его сопровождать Брук Брайант на торжественном вечере-приеме, и это само по себе казалось дикостью. Конечно, не то, что он должен был сопровождать Брук. А то, что Джоан пришлось уговаривать его.

Что же с ним происходит? Почему он не обрадовался этому, как только услышал о ее необычной просьбе?

Ну, конечно, одно дело – фантазировать о Брук, когда она находится от тебя за три тысячи миль, и совеем другое – исполнять роль ее кавалера в течение целого номера!

Правда, он, может быть, совсем не ту хотел бы обхаживать на этой вечеринке…

К этому времени Джоан уже должна была догадаться, что он вовсе не считает ее для себя старой. В конце концов, она намного моложе Брук Брайант, раз уж на то пошло.

Нет, дело не в этом. Проблема, видимо, заключалась в том, что это он для нее оказался слишком уж молоденьким.

Итак, ему предстоит сопровождать Брук на какой-то (чтоб ее!) вечеринке, выглядеть на отлично, постоянно поддерживать светские разговоры ни о чем и так далее…

Все это было ему крайне неприятно.

Боже, спаси!

Итак, он проиграл эту битву Джоан еще в самом начале дня. И теперь, судя по выражению ее лица, ему предстояло потерпеть еще одно поражение.

Он вынужден был отдать ей должное. ДаКоста дала ему возможность выговориться, внимательно слушала его и не перебивала. Малдуну удалось подробно объяснить ей, почему президенту Брайанту было бы нежелательно приезжать на базу в Коронадо именно сейчас.

– Ну, я, конечно, расскажу президенту обо всех ваших опасениях, – наконец произнесла она, отвернувшись от окна. – Но я почти уверена в том, какой получу ответ: «Где же, как не на территории военно-морской базы США, я смогу чувствовать себя в безопасности?»

– Проблема не в базе, – пояснил Малдун. – А в том, что демонстрация будет проходить при большом стечении народа. Существуют известные террористические группировки в…

– Сан-Диего, – закончила за него ДаКоста. – Да, но они есть и во всех других крупных городах страны. Но дело в том, что уже пора начинать предвыборную кампанию, и вряд ли Брайант будет сейчас сидеть в подвале Белого Дома и трястись от страха.