Родятся ж на Камчатке черемуха (Padus foliis annuis Linn. Lapp.) и боярышника (Oxyacantha fructu rubro et nigro)[180]два рода, один с красными, а другой с черными ягодами, которых жители довольно запасают в зиму. Есть же в тех местах и рябины (Sorbus aucuparia B. Hist.)[181] немало, которая почитается за непоследний конфект.

Лучший запас тамошних жителей – орехи со сланца[182], которого как по горам, так и по тундрам великое довольство. Сие дерево от кедра ничем не разнствует, кроме того что несравненно меньше и не прямо растет, но по земле расстилается, почему и сланцем именуется. Шишки его и орехи вполовину против кедровых.

Камчадалы едят их со скорлупами, отчего, так же как и от черемухи и боярышника, случаются у них запоры, особливо когда употребляют их со излишеством.

Вящая в сланце доброта, что им пользуются от цинготной болезни с желаемым успехом, в чем вся морская экспедиция свидетель: ибо бывшие при оной служители никаких почти других лекарств для излечения объявленной болезни не принимали, кроме сланцевого дерева, из которого и квасы делали, и теплым вместо чая пили, и нарочитые приказы отдаваемы были, чтоб превеликий котел с вареным кедровником не сходил с огня.

Красной смородины[183], малины[184] и княженицы[185] весьма там мало, и то в местах, от жилья отдаленных, чего ради и никто о сбирании их не старается. Жимолостные (Lonicera pedunculis bifloris, floribus infundibiliformibus, bacca solitaria, oblorga, angulosa. Gmel. Sib.) черные ягоды в великом употреблении[186]: ибо оные не токмо весьма приятны, но и удобны к заквашиванию травяной браги, из которой вино сидится.

Корка его к перегону хлебного вина в водку весьма угодна: ибо водка бывает от оной сильнее и проницательнее.

Можжевельника (Juniperus) в тех местах везде довольно, однако ягоды его не в употреблении. Напротив того, морошку (Rubus chamaemorus L.), пьяницу (Vaccinium Linn. Svec. Spec.)[187], бруснику (Vaccinium vitis-idaea L.), клюкву (O. oxycoccus L.) и водяницу (Empetrum) запасают с великою ревностью; и когда род им бывает, то не токмо вместо закусок их ставят, но и вино из них сидят, кроме клюквы и водяницы, из которых оно не родится.

О шикше, или водянице, пишет господин Стеллер, что она от цинги немалое лекарство. Сверх того, жители красят ею в вишневую краску всякие полинялые шелковые материи; а обманщики вареною шикшею с квасцами и с рыбьим жиром подчеркивают морских бобров и плохих соболей весьма изрядно и наводят на них такой лоск, что можно скоро глазам заиграться и причиною быть нескольких рублей убытка.

Вящее тамошних жителей довольство состоит в травах и кореньях, которыми недостаток в хлебе так же почти, как и рыбою, награждается.

Первая из них сарана, которая вместо круп служит. По роду своему принадлежит она к лилеям (Lilium flore atro-rubente)[188], но сего вида нигде в свете, кроме Камчатки и Охотска, не примечено; чего радо приобщим мы краткое внешнего ее вида описание. Она растет вышиною до полуфута: стебель толщиною с лебединое перо или тоньше, снизу красноватый, вверху зеленый.

Листья по стеблю в два ряда. Нижний ряд состоит из трех листов, а верхний из четырех, крестом расположенных, которые эллиптическую фигуру имеют. Иногда сверх другого ряда бывает еще один лист, который до самых цветов досягает. Поверх стебля бывает по одному темно-вишневому цвету, а редко по два, жарким лилеям подобные, токмо поменьше, которые на шесть равных частей разделяются.

Пестик в центре цветка трехгранный и по концам тупой, как у других лилей, а внутри о трех гнездышках, в которых плоские красноватые семена содержатся. Вкруг пестика шесть тычек белых с желтыми головками. Корень ее, который собственно сараною называется, величиною с чесноковицу, состоит из многих кругловатых мелких зубчиков, отчего и круглою именуется. Цветет в половине июля, и в то время за великим ее множеством, издали не видно на полях никаких других цветов.

Камчатские бабы и казачьи жены коренье сей травы копают в осеннее время, но больше вынимают из мышьих нор и, высуша на солнце в кашу, в пироги и в толкуши употребляют, а за излишеством продают пуд от четырех до шести рублей.

Пареная сарана, с морошкою, голубелью или с другими ягодами вместе столченная, может почесться на Камчатке за первое и приятнейшее кушанье: ибо оное и сладко, и кисло, и питательно так, что ежели бы можно было употреблять ежедневно, то б недостаток в хлебе почти был нечувствителен.

Господин Стеллер считает ее пять родов:

1) кемчига [189], которая растет около Тигиля и Хариузовой. С виду походит она на крупный сахарный горох, да и вкусом, когда сварится, почти от него не разнствует, однако сей травы в цвету ни мне, ни Стеллеру не случилось видеть;

2) круглая сарана, о которой выше упомянуто;

3) овсянка[190], которая растет по всей Сибири, луковицы алых лилей, у которых цветки, как кудри, извиваются, а самые луковицы состоят из бесчисленных мелких зубчиков;

4) титихпу [191], которая растет около Быстрой реки, но цвету ее ни ему, ни мне не случалось видеть;