Дорога до подземного города была долгой. Путники, впервые попав под землю, с любопытством рассматривали гладкие, искрящиеся своды туннеля проложенного в цельном граните, а ученый украдкой разглядывал пришельцев, так не похожих на табунщика, к внешности которого он успел привыкнуть.

Он видел людей сверху только издали и не предполагал, что их мужчины бывают такими высокими, как эти двое. Третий, по всей видимости, был соплеменником Шеммы. Женщина, ростом не выше монтарвских, показалась ему не правдоподобно хрупкой – даже не верилось, что она может подчинять себе неведомую ему силу магии. Пантур замедлил шаг, поравнялся с магами и начал расспрашивать их, используя Шемму как переводчика.

– Вы уже знаете, какая у нас беда? – спросил он.

– Да. Шемма рассказал нам все, – ответила женщина.

– Вы знаете, как с ней справиться?

– Знаем, – кивнула магиня, – но этого недостаточно. Такое ведь случалось у вас несколько раз, начиная с весны?

– Да. Это Шемма рассказал вам?

– Он упоминал об этом, и это помогло мне догадаться о причине.

Сейчас мы сумеем вам помочь, но чтобы порча шара не повторялась, вы тоже должны помочь нам.

– Я уверен, что владычица сделает для вас все, если шар будет восстановлен, – сказал ей Пантур. – Когда вы исправите его?

– У нас сейчас ночь, мы в это время отдыхаем, – ответила магиня. – Мне нужно выспаться, потому что восстановление шара потребует всех моих сил.

– Разве шар восстановит не он? – изумился Пантур, переводя взгляд с нее на ее спутника-мага.

– До сих пор это делала я, – ответила она. – Я была черной жрицей храма, пока его не разорили уттаки. Сила шара и сила алтаря – одно и то же, она нужна нам так же, как и вам. Враг с весны пытается лишить нас доступа к этой силе, и если бы мне не удавалось снять его магию, алтарь не восстановился бы.

Мы с весны не могли бы лечить людей, а у вас не было бы тепла шара.

Туннель влился в другой, поперечный. Своды этого туннеля были так высоки, что Альмарен, даже встав на цыпочки, вряд ли смог бы достать рукой тонкую резьбу, покрывающую потолок. Вдоль боковых стен тянулись желоба с высаженными в них растениями, свет которых отражался и преломлялся в гранях идеально отполированной поверхности Узоров.

– Ух ты! – громко выразил восхищение Тревинер, оглядывая открывшееся великолепие.

– Это Третий кольцевой. – Шемма узнал значки на стенах. – Видели бы вы, как у них в центре города! А сейчас мы идем в Первую общину, к владычице, – перевел он слова вмешавшегося в разговор Пантура.

– Прямо ночью? – поинтересовался Альмарен.

– Здесь у них день, – пояснил Шемма. – Послеобеденное время.

Навстречу им все чаще попадались местные жители. Пантур видел, что, несмотря на известное всему городу решение совета, многие смотрели на чужаков с явным неодобрением. Сделав еще несколько поворотов, путники оказались в Первой общине. Ученый проводил их к себе, где они положили дорожные мешки, затем вывел в центральный зал и ушел к владычице, оставив их восхищаться висевшими в зале травяными картинами. Вскоре он вернулся и пригласил всех следовать за ним.

Пройдя по короткому, красиво отделанному коридору, они оказались в просторной комнате, застланной мягким ковром. В кресле сидела женщина в длинном платье необычного оттенка, переливающегося из желтого в розовый при каждом ее движении.

– Перед вами Хэтоб, владычица Лура, – вполголоса сказал Пантур.

Все вошедшие как можно почтительнее произнесли приветствие, принятое на Келаде при обращении к знатной особе. Хэтоб тоже приветствовала их.

Ее голос, хотя и низкий, был приятен на слух, даже музыкален. Пантур подошел к ней поближе и заговорил о чем-то быстро и тихо. Тревинер скосил глаз на Шемму, тот шепнул:

– Он рассказывает ей все, что узнал о вас. Говорит, что вы. – те люди, которые восстановят шар.

Выслушав Пантура, владычица подозвала остальных кивком головы и заговорила.

– Она говорит, что рада видеть вас в своем городе… – начал пересказывать Шемма. – Говорит, что вы можете восстановить шар, когда вам будет удобнее, но лучше это сделать побыстрее, потому что каждый день задержки губителен для подземных растений… Говорит, что сейчас вас устроят отдохнуть – поместят в покоях детей владычицы…

– Скажи, Шемма, что это слишком большая честь! – перебила его Лила. – Мы не можем потеснить детей ее величества!

– Не беспокойтесь, – ответил Пантур, когда Шемма перевел ее слова.

– Великая еще не выбрала отца своим детям, и эти комнаты пока пустуют, а других свободных помещений в нашей общине нет. Мужчин поместят в комнаты сыновей владычицы, а женщину – в комнату ее дочери. – Он с особым почтением произнес упоминание о будущей наследнице лурской власти.

– Скажи великой, что мы благодарим ее за заботу, – ответила Лила, обращаясь к Шемме. – Скажи, что мы восстановим шар, как только отдохнем с дороги.

– Она хочет посмотреть, как вы это сделаете, – перевел Шемма ответ Хэтоб.

– Пусть Пантур назначит срок, удобный и для нас, и для владычицы, – сказала магиня.

Ученый и владычица о чем-то посовещались, после чего он сообщил, что беседа закончена. Все поклонились на прощание и вышли в коридор. Пантур вышел следом и указал на боковые ответвления в коридоре.

– Ваши комнаты, – перевел Шемма, повторяя за ученым по мере того, как тот переходил от двери к двери. – Твоя, Тревинер… Альмарен, тебе…

Витри, ты будешь здесь… а это комната наследницы.

Пантур повел всех к себе за вещами, затем проводил каждого в свою комнату. Шемму он, как и прежде, оставил у себя.

Оказавшись в комнате, Альмарен осмотрелся. Здесь было чисто и уютно, лежанки – их было две – покрывала добротная, вытканная искусными умельцами ткань. На полу, как и у владычицы был постлан теплый ковер, на столе мерцала ваза с зеленовато-желтым светящимся растением, у стены стояли два деревянных, обитых толстой тканью кресла – ничего лишнего, хотя это была комната сына правительницы. Маг увидел на полке какие-то фигурки и подошел поближе, чтобы рассмотреть их. Каменные кубики с вырезанными на них частями рисунка, статуэтки монтарвов, грифонов, кошек… «Это же детские игрушки!» – вдруг догадался он.

Альмарен поставил фигурки на место и улегся спать, но сон вновь не шел к нему, хотя наверху, наверное, уже наступал рассвет. Он вертелся с бока на бок, пока голос Витри не вернул его в действительность:

– Альмарен, ты спишь?! Здесь уже утро. Значит, прошло не менее половины суток с тех пор, как он оказался в этой комнате. Здесь, под землей, без привычной смены освещения, путались всякие представления о времени. Маг оделся и вышел в коридор, где, кроме Витри, уже был Тревинер, а с ним слуга, присланный владычицей.

Лилу он увидел только за завтраком. В ней чувствовалась непривычная отстраненность, словно она вслушивалась в далекий, ей одной известный голос.