В комнате царила тишина. Директор кивнул.

— Хорошо. Полагаю, мистер Тис хочет сказать вам несколько слов.

Худой мужчина, который так и не выпустил из рук свой портфель, подошел к микрофону.

— Здравствуйте, — сказал он, и по его губам скользнула мимолетная улыбка. — Меня зовут Гилберт Тис, но, прошу вас, называйте меня Гил. Я рассчитываю провести здесь неделю или чуть больше и буду все вынюхивать и выспрашивать. — Он рассмеялся коротким сухим смешком. — Это стандартная процедура в подобных случаях. Я побеседую с большинством из вас лично, и, разумеется, мне понадобится ваша помощь, чтобы выяснить, что именно произошло. Я понимаю, что для всех вас это очень болезненно.

Его слова были встречены молчанием. Похоже, Тис сказал все, что собирался.

— Вопросы есть? — спросил он.

Вопросов не было. Следователь отошел назад шаркающей походкой.

Сингер вернулся на кафедру.

— Теперь, когда прибыл мистер Тис и дезинфекция завершена, мы решили без промедления открыть пятый уровень. Я понимаю, что все вы чувствуете, но я жду вас всех на работе завтра утром. Мы потеряли много времени и должны попытаться наверстать упущенное. — Он провел рукой по лбу. — Это все. Спасибо вам.

Неожиданно следователь встал и поднял вверх палец.

— Доктор Сингер? Можно мне сказать еще кое-что?

Директор кивнул, и Тис снова занял место за кафедрой.

— Открытие пятого уровня — не моя идея, — сказал он, — но, возможно, в конечном итоге это поможет нашему расследованию. Должен заметить, я несколько удивлен тем, что с нами сегодня нет мистера Скоупса. Насколько я понял, он любит присутствовать, хотя бы виртуально, на подобных совещаниях.

Он сделал паузу, ожидая ответа, но ни Най, ни Сингер не произнесли ни слова.

— Но раз так все сложилось, — продолжал Тис, — я бы хотел задать один вопрос вам всем. Возможно, вы сможете высказать мне свои соображения поданному поводу, когда мы будем встречаться с вами лично.

Он помолчал.

— Я не могу понять, почему вскрытие Брендон-Смит было проведено тайно, а ее останки кремированы столь поспешно.

Его слова были встречены молчанием. Тис, продолжая сжимать в руке портфель, снова мимолетно улыбнулся своими тонкими губами и последовал за директором к выходу.

Хотя Карсон не особенно спешил в раздевалку на следующее утро, он не удивился, обнаружив, что большинство защитных костюмов по-прежнему висит на своих вешалках. Никто не торопился вернуться в гриппозный отсек.

Когда он начал одеваться, он почувствовал, как внутри у него все сжимается. После несчастного случая прошла почти неделя. И хотя его преследовали воспоминания о том, что тогда произошло — разрывы на костюме Брендон-Смит, красная кровь на поверхности медицинских брюк, — он сумел заставить себя не думать про гриппозный отсек.

Но теперь мысли о нем нахлынули и поглотили его: узкие, замкнутые пространства, застоявшийся воздух внутри костюма, постоянное чувство опасности. Он на мгновение закрыл глаза, пытаясь прогнать панику и страх.

Когда он уже собирался надеть шлем, с шипением открылась внешняя дверь и сквозь воздушный шлюз вошла де Вака. Она посмотрела на ученого и сказала:

— Вид у тебя не слишком бодрый.

Карсон пожал плечами.

— Наверное, у меня такой же, — заметила она.

После этого наступило неловкое молчание. Они не слишком много разговаривали с тех пор, как умерла Брендон-Смит. Карсон подозревал, что ассистентка почувствовала его угрызения совести и отчаяние и решила оставить его в покое.

— По крайней мере, охранник остался жив, — сказала она.

Карсон кивнул. Сейчас ему меньше всего хотелось обсуждать несчастный случай. В дальнем конце комнаты виднелась стальная дверь с огромной табличкой, предупреждавшей о биологической опасности. Именно такой Карсон представлял себе газовую камеру.

Де Вака начала одеваться, и он помедлил, дожидаясь ее. Ему не терпелось миновать первый этап испытания, но он не мог заставить себя войти внутрь.

— Позавчера я ездил кататься верхом, — сказал он. — Когда «Маунт-Дрэгон» оказывается за пределами поля зрения, выясняется, что там очень даже неплохо.

Де Вака кивнула.

— Мне всегда нравилась пустыня, — проговорила она. — Многие говорят, что она уродлива, но мне кажется, что она может быть самым прекрасным местом на свете. А какую лошадь ты брал?

— Гнедого мерина. Оказалось, неплохой конь. Одна из моих шпор сломана, но выяснилось, что они мне не понадобились. Починить колесико здесь вряд ли удастся.

Ассистентка рассмеялась, отбросив за спину волосы.

— Знаешь старика русского, его зовут Павел Владимиро… как-то так? Он инженер-механик, управляет стерилизационной печью и системой ламинарного потока. Он может починить все, что угодно. У меня сломался проигрыватель дисков, он его вскрыл и тут же оживил, вот так просто. А ведь раньше он ничего подобного не видел.

— Проклятье, — сказал ученый, — если он в состоянии отремонтировать плеер, значит, и шпору починит. Может быть, стоит к нему заглянуть.

— Ты, случайно, не знаешь, когда этот следователь доберется до нас? — спросила де Вака.

— Понятия не имею, — ответил Карсон. — Наверное, скоро, учитывая…

Он замолчал.

«Учитывая, что я являюсь причиной гибели Брендон-Смит».

— Ямашито, видеотехник, сказал, что следователь планирует провести целый день, просматривая пленки системы безопасности, — сказала де Вака, засовывая руки в рукава костюма.

Они надели шлемы, проверили костюмы друг друга и прошли сквозь воздушный шлюз. Внутри дезинфекционной камеры Карсон сделал большой глоток воздуха, сражаясь с тошнотой, которая подступала всякий раз, когда ядовитый желтый дождь обрушивался на его визор.

Карсон рассчитывал, что сложная система дезинфекции, проведенной после несчастного случая, каким-то образом изменит внутренний вид гриппозного отсека и он будет выглядеть иначе. Но лаборатория казалась точно такой же, какой он ее оставил, когда вошла Брендон-Смит и объявила о смерти шимпанзе. Его стул стоял у стола под тем же углом, ноутбук был по-прежнему открыт и подключен к сети. Карсон автоматически направился к нему и вошел на сервер «Джин-Дайн». По экрану побежали сообщения о начале работы; затем загрузился электронный редактор, и он увидел записи, которые не успел закончить неделю назад. Появился курсор, с жестоким равнодушием ждавший, когда он продолжит заниматься делом. Карсон тяжело опустился на стул.

Неожиданно экран потемнел. Карсон подождал немного, затем нажал несколько клавиш. Не получив никакой реакции, он тихонько выругался. Может быть, батарея села? Он посмотрел на розетку в стене и увидел, что компьютер подключен. Странно.