— Я уже говорила, как лучше выкрутиться. Позавчера он как раз заявил, что различает нас по тому, как плотно я сжимаю губы, когда взволнована или раздражена. Ты легко можешь перенять эту привычку. Только держись подальше от него, чтобы вам не пришлось разговаривать, и все обойдется.

— Но… если… он подойдет сам… тогда… — пролепетала Джоан.

— Не бойся. В последнюю нашу встречу я была вне себя от бешенства, и он это знает. После того, что было… да я и видеть его не желаю!

— А что было? Ты так и не сказала, почему последнее время просто убиваешь его взглядом!

При воспоминании о той роковой ночи Милисент от стыда даже голову опустила. Но если Джоан суждено занять ее место на ближайшие дни, необходимо признаться во всем.

Переодеваясь в старую одежду, Милисент слово в слово передавала сестре каждый разговор с Вулфриком на случай, если тот все же захочет побеседовать с невестой. Не дай Бог, он поставит Джоан в тупик какой-нибудь неизвестной ей фразой! Милисент не упомянула только о позавчерашней ночи, но теперь сообразила, что, если хочет, чтобы их обман не разгадали как можно дольше, а сама она выиграла достаточно времени, прежде чем хозяева спохватятся и пошлют погоню, нельзя утаивать столь важные подробности. Поэтому и промямлила чуть слышно:

— Вулфрик едва не овладел мной.

— Едва? — повторила Джоан, многозначительно подняв брови, но тут же со смешком добавила: — Пытался принудить тебя силой, как король?

Милисент покраснела с головы до пят, но была все же вынуждена признаться:

— Нет. Я снова потеряла голову от его поцелуев. Даже не попыталась его остановить! Не войди в опочивальню лорд Гай, не сомневаюсь, мы скрепили бы наш союз, не получив благословения церкви.

Джоан хотела было что-то ответить, но только покачала головой. И наконец с укором вымолвила:

— Если бы не эта история с королем Иоанном, я бы во многом могла тебя упрекнуть. Но поскольку король так настроен против этого брака, для всех лучше, чтобы ты как можно скорее вышла за Роланда, так что будем надеяться, все обернется к лучшему.

Милисент обрадованно улыбнулась: хорошо, что Джоан с ней согласилась!

— Уверена, что так и будет. Главное — добраться до Клайдона, и все мои несчастья кончатся.

— Хотела бы я разделять твою уверенность, — обронила сестра.

— Ты чересчур волнуешься. Вспомни, сколько раз ты была мной! Сама знаешь, это легче легкого. Если можно одурачить отца…

— Его разум в таких случаях одурманен спиртным.

— Пусть и так, но никто не знает нас лучше, чем он.

— Верно, — была вынуждена согласиться Джоан.

Милисент улыбнулась, стараясь вселить в сестру мужество.

— Мы обе знаем, на какие подвиги ты способна ради меня. И это единственный способ спастись. Всего два дня Джоан, а если можешь, то и больше. За это время я успею добраться до Клайдона даже пешком, а оттуда — в Данбер и убедить отца в своей правоте. Пока лорд Гай и Вулфрик ничего не проведали, они и не подумают меня искать.

— Похоже, ничего другого мне не остается, — снова вздохнула Джоан. — В таком случае давай поторопимся, пока не рассвело окончательно. Какое счастье, что я проснулась затемно. Во внутреннем дворе и в зале почти никого нет.

Милисент кивнула и завязала подвязку. Было приятно снова оказаться в привычной одежде, а не в неудобных блио, позаимствованных у Джоан! Она впервые почувствовала себя почти свободной от оков, наложенных Вулфриком. Почти… если бы не была к тому же слишком чистой.

Поэтому когда Джоан пошла за носильщиками, Милисент огляделась в поисках пыли или грязи, которой для пущего правдоподобия следовало вымазать лицо, и в отчаянии прокляла служанок, столь ревностно относившихся к своим обязанностям. Но тут ее взгляд наткнулся на окно. Мутное стекло пропускало свет, но отнюдь не было прозрачным, — никто и не думал его вытирать. Набрав немного сажи, летевшей на окно из очага, девушка старательно разукрасила щеки черными пятнами и забралась в сундук, куда уже успела положить свой лук со стрелами и смену одежды. Прошло несколько минут, прежде чем за дверями послышалось громкое щебетание Джоан, предупреждавшей о своем появлении.

До этой минуты Милисент преспокойно обсуждала побег с сестрой и возможные последствия своего поступка. Теперь же задумалась: она почувствует себя в безопасности лишь в стенах Клайдона. Самым трудным в ее плане был побег из Шеффорда. Да и потом придется не легче: одна, пешком, зимой… Но пока об этом еще рано волноваться.

Во время бесконечно долгого путешествия до конюшни девушка, умирая от тревоги и страха, старалась затаить дыхание. Неловкие парни едва не уронили сундук, и у нее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Джоан следовало бы поколотить носильщиков. Милисент на ее месте так и поступила бы! Не настолько уж она тяжела!

Даже после того как сундук был благополучно поставлен в конюшне, Милисент продолжала нервничать. Она не успокоится, пока не улизнет из Шеффорда! Любая случайность может испортить все! И она не сможет выбраться из сундука, пока Джоан не подаст знак!

Но вместо долгожданного сигнала Милисент услышала голос сестры:

— Немедленно отыщите Генри. Это один из парней, которые сопровождали нас из Данбера. Его легко узнать! Вечно чумазый, как дьяволенок. Он ухаживает за нашими лошадьми, значит, должен отираться где-то во дворе.

Милисент никак не могла взять в толк, кого она имеет в виду. Никакого Генри с ними не было. Но расспросить сестру Милисент не могла: четверо стражников, как было приказано, сопровождали Джоан до самой конюшни.

Однако когда Джоан не проявила никакого желания вернуться в замок, двое отошли к выходу — поглазеть, что делается во дворе, один отправился проведать своего коня, а последнего Джоан попросила принести ведро, загородив то, которое валялось у самого стойла, своими юбками.

Наконец она толкнула ногой сундук в знак того, что теперь можно спокойно показаться на свет Божий. Милисент откинула крышку, спорхнула на землю и, метнувшись в стойло, спряталась в дальнем углу на случай, если один из стражников подойдет поближе. Ей удалось даже перекинуться несколькими словами с сестрой.

— Вот видишь, как просто, — прошептала она, не собираясь делиться с Джоан своими страхами. — Если теперь вернешься в замок и захватишь с собой своих чудищ, я сумею последить за воротами…

— А я придумала способ куда лучше. Жаль, что не сообразила раньше!

— Что? И кто этот Генри, за которым ты послала?

— Ты, разумеется, — усмехнулась Джоан. — Всем уже известно, что я ищу мальчишку. Поэтому, когда Генри найдется, никто ничего не заподозрит.

— О чем ты?

— Теперь можешь спокойно оседлать лошадь.

— Я и рада бы, но мы уже договорились, что я не могу взять Стомпера, иначе меня попросту остановят. Согласись, что на обычного коня он мало походит.