— Бабушка, ты готова ехать домой? Я прикажу заложить карету и отвезу тебя, если хочешь. И тебя тоже, Джулиана.

— Это мило с твоей стороны, Эдвард, — ответила бабушка. — Твой дед собирался забрать нас по дороге из клуба, но он, вероятно, слишком увлекся разговором, наводя в мире порядок, и забыл про время и про то, что мы с Джулианой сидим тут и прислушиваемся, не застучат ли колеса.

Эдвард вышел из комнаты, радуясь, что может сделать хоть что-то.

«Леди Анджелина, вы окажете мне великую честь, выйдя за меня замуж?»

Боже милостивый, и он еще говорит о банальностях! Эдвард поморщился. Да он просто ходячее — нет, стоявшее на одном колене — клише!

«Лорд Хейворд, это потому что вы поцеловали меня вчера вечером?»

«Я вас скомпрометировал. И пришел, чтобы все исправить».

Черт побери, неужели он и вправду это сказал? Неужели не мог все отрицать, сказать, что именно вчерашний поцелуй убедил его в том, что он больше не хочет ждать, что нужно предложить руку и сердце? Наверняка в подобных обстоятельствах можно извинить небольшую ложь. Ради всего святого, ей всего-то и надо было, чтобы ее подбодрили.

«Вы меня не любите?»

Она задала вопрос шепотом и сразу в отрицательной форме. Проклятие, но ведь здесь сразу видна уязвимость! Ему действительно следовало солгать. В конце концов, он же в самом деле собирался всю жизнь относиться к ней так, словно любит ее. Собственно, он бы любил ее так, как умеет. Разве можно не любить собственную жену?

А вместо этого он произнес неумные, бессердечные слова. Сказал чистую правду, и она прозвучала сухо, как пыль. Даже суше: «Вы мне нравитесь, и я не сомневаюсь, что привязанность между нами будет со временем возрастать». А затем, совершенно не к месту и слишком, слишком поздно: «Надеюсь, я не вызвал у вас впечатления, что я пришел сюда сегодня только потому, что поцеловал вас вчера вечером».

Он явился с брачным предложением, потому что скомпрометировал ее, пусть даже никто об этом не знал, кроме них двоих, а закончилось все тем, что он ее ужасно оскорбил. Возможно, даже ранил.

Он кошмарный человек. Мать очень сильно в нем ошибается. Неужели он ее в самом деле ранил?

Возможно ли теперь это исправить? Нет, невозможно. Она сказала «нет», и он должен уважать ее решение. Если не…

Боже правый, она и в самом деле выглядела глубоко уязвленной!

Несмотря на всю ее болтовню о том, что этот поцелуй был всего лишь новым жизненным опытом, с намеками на то, что его поцелуй ничего другого для нее не значил… да, несмотря на все это, Эдвард сильно подозревал, что жестоко ее обидел.

И болтала она, чтобы скрыть свою неуверенность.

И если это правда, то насколько тревожащая!

Леди Анджелина Дадли болтает постоянно.

Черт побери.

Он быстро пошел дальше, чтобы велеть заложить карету, и в холле столкнулся с дедом.

— А, мальчик мой. — Он хлопнул Эдварда по плечу. — Ты все еще здесь? Я боялся, что ты уже повез бабушку домой, и тогда попрекам конца краю не будет. Женщины, мальчик мой. И с ними житья нет, и без них тоже.

Он подмигнул и широко улыбнулся, словно сказал что-то исключительно оригинальное.

Анджелина неистово веселилась на балу у Хиксов. Она в жизни своей так не веселилась.

Еще до начала танцев они с Мартой и Марией взялись за руки — Анджелина, разумеется, оказалась в середине, потому что она намного выше их обеих, намного смуглее и скроена по значительно более крупной мерке. Подруги рядом с ней выглядят как изящные ленты, развевающиеся вокруг майского шеста. Они втроем, болтая и смеясь, обошли по периметру весь бальный зал, раза два даже откровенно хихикая.

Затем она танцевала три раза подряд, ослепительно улыбаясь своим кавалерам и болтая, не закрывая рта, даже когда фигура танца разводила их так далеко, что им бы потребовались слуховые трубки, чтобы расслышать ее. Она улыбалась и всем остальным танцующим, дамам и джентльменам без разбора, но совершенно случайно (получилось очень удачно) не заметила графа Хейворда, когда он проковылял в десяти футах от нее со своей партнершей, так что ему она не улыбнулась. Впрочем, как раз в эту минуту она едва не споткнулась о собственную туфлю, но очень быстро оправилась, так что никто не заметил, кроме Фердинанда — тот ухмыльнулся.

Между танцами она болтала со всеми, кто к ней подходил. Среди таковых было лестное число джентльменов, одни ангажировали ее на танец, другие просто проявляли любезность. По словам кузины Розали, среди них имелось несколько печально известных охотников за приданым. Но бедные мужчины и должны жениться на богатых женщинах! Это всего лишь здравый смысл. Анджелина не осуждала их за нищету, а улыбалась им так же ослепительно, как и остальным.

Когда толпа вокруг нее слегка рассосалась, подошел Фердинанд и поздравил с тем, что она отвергла очередного претендента на ее руку.

— Они, конечно, пока все нелепые, Энджи, — сказал он, — но с Хейвордом не сравнится никто. Полагаю, лучшее, что можно сказать про бедолагу, — это то, что он человек почтенный. Это несомненно так. Но он даже танцевать не умеет.

— Треш назвал его старым высохшим пеньком, — ответила Анджелина, улыбаясь так, что у нее чуть губы не потрескались.

Фердинанд коротко хохотнул:

— Отлично! Нужно запомнить.

Она обмахнула веером растянутые в широкой улыбке губы и повернулась к следующему кавалеру.

И только танцуя с ним, Анджелина сообразила, что мисс Годдар тоже присутствует на балу. Она забилась в затененный уголок и сидит там среди старых леди. Все в том же голубом платье, в каком была на балу Анджелины. Ой, мамочки, она же, наверное, вообще сегодня не танцевала, иначе Анджелина заметила бы ее раньше. Есть ли среди этих старых леди ее опекунша? Почему она не прилагает никаких усилий, чтобы найти мисс Годдар кавалеров?

Анджелина искала ее с того самого дня в библиотеке, но нигде не видела.

Ее кавалер (мамочки, она даже имени его не помнит! Это так легкомысленно с ее стороны и нечестно по отношению к нему!) подвел ее к кузине Розали, когда танец закончился. Анджелина быстро произнесла, пока не набежала новая толпа:

— Я пойду поговорю немножко с мисс Годдар. Она сидит вон там.

— Мисс кто? — спросила Розали, но Анджелина уже убежала.

Обмахиваясь веером, пристроив на лицо радостную улыбку, Анджелина подошла к мисс Годдар, и та улыбнулась ей в ответ.

— Леди Анджелина, — произнесла она своим негромким серьезным голосом, — как поживаете?

— Я взяла в библиотеке «Потерянный рай» мистера Мильтона, — выпалила Анджелина. — И прочитала уже шесть книг и начала седьмую. Мне ужасно нравится! Просто жду не дождусь, когда узнаю, чем же все закончится.

— О… — На лице мисс Годдар отразилось некоторое замешательство. — Очень хорошо. Я прочитала ее еще девочкой. И все время собираюсь прочесть «Обретенный рай», но как-то руки не доходят.