А потом, несмотря на то что я пала жертвой страха и страсти, со мною происходит нечто очень странное. До рассвета по-прежнему далеко, но мне кажется, что комната постепенно наливается светом и угли в камине разгораются ярче. Я поднимаю голову и понимаю, что мой лоб больше не покрыт холодным потом. Я чувствую себя отдохнувшей, словно спала всю ночь и проснулась лишь зрелым, ярким утром. Запах, доносящийся из спальни короля, исчезает, и я чувствую, как мое сердце снова, как когда-то, заполняет сочувствие к нему. Его оглушающий храп меня больше не беспокоит, и я ощущаю радость, что он хорошо и крепко спит. Мне кажется, я слышу голос Бога, словно Он рядом со мною, сошел ко мне в ночь моего духовного испытания, чтобы одарить милостью Своею меня, которая грешила и грезила о грехе. Но, даже видя это, Он даровал мне прощение.

Так я и стою на коленях на каменной плите перед камином, пока серебристый звон часов не отбивает четыре часа, и тогда понимаю, что провела в молитве не один час. Я взывала и услышала ответ. И между мною и Богом не было священника, который принимал у меня исповедь и отпускал грехи, и Церкви, ожидавшей от меня десятину; не было значков паломников[10] или чудесных исцелений. Мне не нужно было ничего из этого, чтобы войти в присутствие Божье. Я просто попросила у него милости – и получила ее, как Он и обещал в Библии.

Я поднимаюсь с пола и возвращаюсь в кровать, немного дрожа от того, что мне кажется великим потрясением и воодушевлением. Я получила благословение Божье, именно так, как Он обещал. Он сошел ко мне, грешнице, и милостью Его я получила прощение и отпущение грехов.

Дворец Уайтхолл, Лондон

Лето 1544 года

Армия готовится к отправлению на Францию. Томас Говард уже отплыл с авангардом, но король все медлит.

– Я вызвал своего астронома, – говорит он мне, когда мы идем с утренней службы. – Идем со мной, послушаем, что он скажет.

Астроном короля так же хорошо, как и любой европейский ученый, разбирается в движении звезд и планет и может определить лучшую дату для любого события, в зависимости от того, какая планета стоит в доминирующем положении. Ему выпадает сложная задача – балансировать между описанием известных и хорошо видимых движений небесных тел, что является наукой и искусством предсказания будущего, что уже само по себе есть нарушение закона. Если он позволит себе предположить, что король заболеет или получит ранение, это уже будет изменой; любые события из будущего, которые становятся доступны его взору, должны быть описаны с крайней осторожностью. Но Николас Кратцер уже много раз составлял для короля гороскопы и знает, как именно подавать ему совет или предупреждение, чтобы не нарушить закон.

Генрих зажимает мою руку под своим локтем и опирается на пажа, чтобы проследовать в свои покои. За нами следуют дворяне из свиты короля и мои фрейлины. Где-то там, среди них идет Томас Сеймур, но я не оглядываюсь. Мне кажется, что Господь спросит с меня за данное слово, поэтому я никого не стану искать глазами.

Мы проходим через приемный зал, и большая часть свиты остается там, а с нами идет только несколько человек. Там, в одной из комнат короля, на середину выдвинут огромный стол, на котором разложены схемы и карты, прижатые к поверхности стола маленькими золотыми астрологическими знаками. Николас Кратцер уже ждет нас там, поблескивая голубыми глазами и держа в одной руке длинную указку, а в другой теребя пару золотых символов. Увидев нас, он низко кланяется и остается ждать распоряжений короля.

– Я вижу, ты подготовился. Хорошо. Я пришел тебя послушать. Рассказывай, что ты думаешь. – Король подходит к столу и тяжело на него опирается.

– Правильно ли я понял, что у вас достигнут союз с Испанией, чтобы вместе идти на Францию? – уточняет астроном.

Генрих кивает.

– Даже я об этом знаю! – перебивает Уилл Соммерс из-под стола. – Если это и было предсказание, то я мог бы сделать его и сам. Или найти на дне кружки с элем любой пивной за пределами Тауэра. Для этого мне не надо смотреть на звезды. Дайте мне денег на кувшин эля, и я сделаю вам любое предсказание!

Астроном улыбается, глядя на короля. Судя по всему, его совершенно не задевают слова шута. Я замечаю, что в комнату за нами зашли еще несколько человек. Томаса среди них нет. Двери плотно закрываются. Может быть, он остался ждать в приемном зале или отправился на конюшню, проведать лошадей, или в свои комнаты. Наверное, он избегает меня ради нашей же безопасности. Как бы я хотела быть в этом уверенной! Но мне никак не справиться с навязчивым страхом, что его просто больше не тянет ко мне, что он избегает меня для того, чтобы избавить нас обоих от стыда и неловкости за некогда пылавшую, но теперь угасшую любовь.

– Итак, сначала я покажу вам гороскоп императора Испании, вашего союзника, – говорит Кратцер. Он выкладывает одну схему поверх остальных и начинает рассказывать, что влияние императора возрастет этой осенью.

– А вот гороскоп короля Франции, – и по комнате проносится заинтересованный гул, когда по схемам становится ясно, что Франциск Французский входит в фазу слабости и разрухи.

– Многообещающе, – замечает Генрих, явно довольный предсказаниями. Потом он смотрит на меня. – Как тебе кажется?

Я не слушала их, но изображаю вид вдумчивый и заинтересованный.

– О да!

– А вот гороскоп Вашего Величества.

Николас указывает на самую сложную схему. Там есть всё: символы Марса, псы войны, копье, стрела, башня; все это тщательно вырисовано и раскрашено.

– Видишь? – не унимается король, подталкивая меня локтем. – Воинственно, не правда ли?

– В вашем доме поднимается Марс, – говорит астроном. – Редко у кого я видел такое сосредоточие мощи.

– Да, да, – одобряет король. – Я об этом знал. Ты увидел это по звездам?

– Разумеется. Только вот здесь таится опасность…

– Какая опасность?

– Символы Марса также обозначают и боль, жар в крови и боль в ногах. Я беспокоюсь о здоровье Вашего Величества.

В комнате раздается одобрительный ропот. Мы все беспокоимся о здоровье короля. Он думает, что может отправиться на войну, как молодой, в то время как не в силах дойти до обеденного стола без помощи и поддержки с обеих сторон.

– Мне уже лучше, – спокойно говорит король.

Астроном кивает.

– Конечно, прогнозы у вас хорошие, – говорит он. – Если лекари смогут удержать в узде жар от вашей старой раны. Только, Ваше Величество, помните, что эта рана была нанесена оружием и, подобно ране, полученной в войне, она будет причинять больше боли по мере роста Марса.

– Значит, она будет меня слегка беспокоить во время похода, – по-прежнему спокойно отвечает король. – Так говорит твой гороскоп, астроном. Это твои предсказания.