— То выясняет, что может летать! — Дэйви радостно оглядел всю комнату.

— Итак, наш парень может летать, и он начинает преследовать шпионов, которые убили его девушку. Теперь он действительно может делать то, что всегда хотел, а именно — помогать силам мира и демократии. Но ему никогда нельзя забывать про свою слабость, он всегда должен помнить, что без насоса с синтокровью он труп. Он никогда не сможет перестать быть… быть… — Сэмми защелкал пальцами в поисках имени.

— Летающим Полутрупом, — предложил Джерри.

— Бладменом, — отрезал Джули.

— Стрижом, — вмешался Марти Голд. — Самой быстрой птицей на свете.

— А я такие чудные крылья нарисовал, — пожаловался Дэйви О'Дауд. — Клевые, перистые.

— Да ладно, черт с ними, с крыльями, — сказал Сэмми. — Они могут быть просто для вида. Мы назовем его Стрижом.

— Ага, это мне нравится.

— Итак, он никогда не может перестать быть Стрижом, — продолжил Сэмми. — Ни на одну-единственную долбаную минуту в сутки. — Тут он умолк и вытер рот тыльной стороной ладони. В горле у него саднило, губы совсем высохли, и Сэмми казалось, будто он проговорил целую неделю. Какое-то время Джерри, Марти и Дэйви молча переглядывались, а потом Джерри слез с табурета и прошел в свою спальню. Оттуда он принес старую пишущую машинку марки «ремингтон».

— Когда закончишь с историей Дэйви, делай мою, — сказал он.

Субботним вечером Джерри все-таки сумел ускользнуть на часок, чтобы вернуть мисс Розе Сакс ее сумочку, а затем еще раз в воскресенье днем, уже на два часика, возвращаясь с кривой отметиной на шее от зубов девушки по имени Мэй. Что же до Фрэнка Панталеоне, то он исчез в пятницу, где-то в районе полуночи. В конце концов его нашли в ванной комнате. Полностью одетый, Фрэнк лежал в пустой ванне, а на коленях у него была чертежная доска. Закончив страницу, он ревел: «Мальчик!» Тогда Сэмми бегом относил эту страницу наверх к Джо, который не отрывал взгляда от сияющей тропы своей кисточки, пока не ударило два часа ночи с воскресенья на понедельник.

— Красотища, — сказал Сэмми. Сам он уже несколько часов как закончил со своими сценариями, но продолжал бодрствовать, попивая кофе до дрожи в глазных яблоках, чтобы у Джо все время была компания, пока он заканчивал задуманную Сэмми обложку. Это было первое слово, сказанное ими по меньшей мере за час. — Пойдем посмотрим, не осталось ли там чего-нибудь пожевать.

Джо слез со своего табурета и отнес обложку к футовой в вышину кипе монтажных основ с иллюстрациями и кальки. Этой кипе предстояло стать первым выпуском их комиксов. Затем Джо подтянул брюки, несколько раз покрутил ошалелой головой на скрипучей оси шеи и последовал за Сэмми на кухню. Здесь они нашли и принялись пожирать легкий ужин из трижды обглоданной половины теперь уже почти античной курицы, девяти пресных печенинок, одной сардины, капельки молока, а еще — желтоватой полоски твердого как алмаз сыра, которую они нашли вклиненной под молочную бутылку между пластин полки за окном. Фрэнк Панталеоне и Джули Гловски давным-давно ушли домой в Бруклин; Джерри, Дэйви и Марти спали в своих комнатах. Джо смотрел из окна на продуваемый всеми ветрами задний двор, черный ото льда. Вокруг его глаз с тяжелыми веками роились густые тени. Наконец Джо прижался лбом к холодному стеклу.

— Где я? — спросил он.

— В Нью-Йорке, — ответил Сэмми.

— В Нью-Йорке. — Джо хорошенько подумал. — Город Нью-Йорк, Соединенные Штаты Америки. — Он закрыл глаза. — Нет, это невозможно.

— С тобой все в порядке? — Сэмми положил Джо руку на плечо. — А, Джо Кавалер?

— Да, Сэм Клей.

Сэмми улыбнулся. Снова, как когда он впервые заключил пару свежесварганенных американских имен в аккуратный чернильный прямоугольник партнерства на первой странице дебютного выпуска Эскаписта, живот Сэмми переполнился каким-то неуютным теплом, и он почувствовал, что краснеет. Это был не просто румянец гордости, не просто неосознанный восторг от такого символизирования своей растущей привязанности к Джо; Сэмми и с нежностью, и со стыдом переживал горе утраты профессора фон Клея — то самое чувство, которое он раньше никогда не позволял себе испытывать. Он крепко сжал костлявое плечо кузена.

— Мы сделали нечто великое, Джо, ты это понимаешь?

— Большие деньги, — отозвался Джо, и глаза его широко раскрылись.

— Да, верно, — сказал Сэмми. — Большие деньги.

— Теперь я вспоминаю.

В добавление к Эскаписту и Черной Шляпе их книжка теперь могла похвалиться вступительным приключением, нарисованным тушью и надписанным Марти Голдом, в карьере третьего героя. Снеговика Джерри Гловски, по сути Зеленого Шершня в бело-голубом нательном комбинезоне, дополненного корейским служкой, ружьем, которое выстреливало «морозильный газ», а также завзятым бродягой, описанным в сценарии Сэмми как «льдисто-голубой парень, подобный мгновенно подмечающим зло глазам Снеговика». Джерри сумел удержаться в этом колченогом стиле, с пользой применяя его при изображении Фана, мелкого, с торчащими передними зубами, но отлично дерущегося корейского служки, а также Обсидианового Кулака, слюнявого и когтистого оппонента Снеговика, жуткого монстра в монокле. Кроме того, они получили Стрижа Дэйви О'Дауда с его роскошными, шелковистыми крыльями в духе Алекса Реймонда, а также Радиоволну, нарисованного Фрэнком Панталеоне и обведенного тушью Джо Кавалером с неоднозначными, как пришлось признать Сэмми, результатами. Винить в этой неоднозначности Сэмми мог только себя. При создании Радиоволны он положился на опыт и сноровку Фрэнка в обращении с карандашом, не осмеливаясь предложить ему помощь в развитии или наброске сюжета полосы. Такое почтение имело результатом потрясающе нарисованного, со вкусом одетого, роскошно мускулистого и великолепно обведенного тушью героя без всякой надоедливой подружки, вздорного закадычного приятеля, ироничной тайной личности, неуклюжего полицейского комиссара, ахиллесовой пяты, корпуса тайных союзников или хоть с какой-то личной причиной для мести — только лишь с поспешно объясненной, прилично изображенной и крайне сомнительной способностью переноситься по воздуху «на незримых рельсах аэроволн» и неожиданно выпрыгивать из решетки «Филко» прямиком в логово специализирующихся по кражам драгоценностей негодяев, больших любителей джаза. Сэмми довольно скоро стало очевидно, что как только Радиоволну раскусят, всем проходимцам в его родном городке всего лишь понадобится выключить радиоприемники, а потом совершенно безнаказанно себе воровать. Однако к тому времени, как Сэмми получил шанс толком во всем разобраться, Джо уже обвел тушью половину всего материала.

Джули проделал славную работенку с историей своей Шляпы, иллюстрируя один из переработанных и подогнанных по мерке сюжетов Сэмми про Тень — в простой, слегка карикатурной манере, не слишком отличной от той, в которой Джо Шустер делал своего Супермена, но с лучше прорисованными зданиями и машинами. Наконец Сэмми был удовлетворен приключением Эскаписта, хотя мизансцены Джо, если честно, казались ему малость статичными и слишком привлекательными, а в самом конце — явно поспешными и даже корявыми на вид.