Марвин недобро улыбнулся и посмотрел на Ториса.

— Кажется, вы отцом пригрели лжеца. Каждый знает, что огонь Тир нежить только щекочет.

— Это была комбинация шести печатей, — встрял я в рассуждения баронета, — в народе известная как Казнь Солнца или Казнь Света. Ею истигаторы испепеляют отступников.

— Положим, — кивнул Марвин, — а люди?

— Два полных гурензийских рыкача с магами-наемниками и командами, что напали на торговую флотилию, когда мы с учителем следовали в Дагерию с Лаолисы, — отчеканил я.

Над столом повисла тишина.

Марвин, откинувшись на спинку стула, оценивающе смотрел на меня, Торис же сидел, как жердь проглотив. Мне тоже было неуютно, и только Отавия поглядывала на всех троих, с интересом ожидая, чем закончится этот допрос.

Внезапно старший брат Ториса рассмеялся, а его лицо резко перестало быть таким холодным и высокомерным — мне сейчас улыбалась молодая копия барона Варнала, что еще не успела окончательно зачерстветь и огрубеть за долгие годы.

— Ох! Ну, Торис, твоя правда! Теперь верю! Извини, Рей, я привык, что наш младшенький может приукрасить, такой он у нас, требует внимания! А нет, ты серьезный колдун. Воин! Рад познакомиться!

И совершенно по-простецки протянул через стол руку.

Я пожал крепкую и сухую ладонь баронета и почувствовал, как царившее за столом напряжение спало. Марвин убедился, что я не проходимец и на самом деле тот, кого описывал ему Торис. И даже не по моим словам, а скорее по тому, как они были сказаны — спокойно и взвешенно, хотя говорили мы о вещах, которыми юноши предпочитают кичиться. Во всяком случае, так поступали молодые столичные вельможи, да и молодые маги от них не отставали.

Уже через минуту половой стал накрывать на стол, и мы приступили к еде. Марвин, как старший, налил всем в посеребренные кубки вина, и началась беседа. Поговорили немного о делах, о табуне, что пригнали Варналы, о завтрашнем представлении Марвина императору.

— Думаю, вы с Торисом завтра точно увидитесь, — протянул Марвин, отпивая вина. — Конечно, отец хотел, чтобы ты пошел в нашей свите, как наемный маг семьи, что трудится на благо императора. Ведь отличное состояние его лошадей — и твоя заслуга, Рей.

— Ну, колдовать печати много ума не надо, — ответил я, — да и с по-настоящему ценными животными работает Витати.

— Ты про ту белоглазую келандку? — уточнил старший баронет. — Слыхал от Ториса, что она твоя наставница, хоть и убийца магов.

— Да, все так, — кивнул я.

— Удивительно, — покачал головой Марвин. — И не боязно?

— А чего ее бояться? — удивился я.

— Ну, ты перед ней полностью беззащитен, — заметил баронет. — Она двигается как опытный боец, мягко, но уверенно. Опасная девица. А если винефик, то может прихлопнуть тебя в один момент.

— Уверяю, Витати не будет этого делать, — улыбнулся я. — У нее уговор с моим учителем, да и она наставляет меня в истинной магии.

— В какой? — удивился Торис.

— Так келандцы называют дикие руны, — ответил я.

— А-а-а… Вот значит как… Но если уговор с Трибунальным Истигатором — точно прихлопнуть может! — Сделал вывод Марвин. — Но не будет. Келандцы люди слова, настолько, насколько возможно.

— Ладно! Хватит об убийцах! — воскликнул Торис. — С нами же еще есть барышня! Рей, еще вчера ты ничего не говорил о том, что водишь такие знакомства!

И посмотрел так, стервец, будто бы все про меня знает. Ох, Торис! Знал бы ты правду, сидел бы сейчас бледный, как простыня, и умолял вызвать гвардейцев, чтобы чего не произошло!

Я только криво улыбнулся и посмотрел на Отавию.

Принцесса же все это время сидела, развесив уши. Наша с баронетами беседа настолько отличалась от напыщенного щебета придворных, насколько отличаются соловьиные трели от крика чайки. Да и вели себя Варналы раскованно, а Марвин — еще и властно. На фоне постоянно пресмыкающегося и лебезящего перед Отавией и Элаизой высшего света Шамограда, мы трое в ее глазах выглядели сейчас почти грубо. Но было в этом и новизна для Отавии — она наконец-то увидела, как на самом деле ведут себя дворяне и просто люди, когда за ними никто не наблюдает.

— Она дочь купца, с которым я веду дела по амулетам, — нашелся ответить я. — Давно веду, еще с приезда в Шамоград.

— О, член гильдии, как я понимаю? Ваш батюшка заседает в палате, Отти? — поинтересовался Марвин, обращаясь к девушке.

— Я не сильно разбираюсь в делах моего отца, милорд, — пролепетала, пряча взгляд, принцесса, да так натурально, что я сам почти ей поверил.

— Она только дочь купца, а не его жена, Марвин, не наседай на девушку, — вступился Торис. — Лучше расскажите, Рей, вас ее отец познакомил, так?

— Да как-то виделись несколько раз и вот, пригласил сегодня на прогулку… — уклончиво ответил я.

Баронет покивал головой, понимая, что я не хочу рассказывать всего за столом. По лицу Ториса было видно, что он все понял, и настоящие расспросы ждут меня позже.

Поели мы отлично. Марвин заказал еще кувшин вина и сладкого пирога с сушеными ягодами и медом на десерт, после чего я как-то по привычке положил на стол открытую мошну, как всегда делал с моими товарищами-магиками.

— Это выглядит почти оскорбительно, — кивнул на кошель Марвин и я понял, что немного опростоволосился перед вельможей, — мы сами пригласили вас за стол.

— Ничего такого, — ответил я. — Просто в компании привык есть и пить за свои, только и всего.

Марвин лишь кивнул головой, отметив, что это хорошее качество для мужчины — рассчитывать только на свой карман, но все же согласился принять несколько серебряных за Отавию, как мою спутницу. Мою же часть баронет погасил по счету сам, как пригласивший за свой стол старший.

Разошлись мы с приятным впечатлением от знакомства. Я легко кивнул Марвину — вместо поклона — а наследник Варнала выразил желание понаблюдать за моими с Витати тренировками и работой винефика с их восточными скакунами. Можно сказать, расстались мы с Марвином если не товарищами, то добрыми знакомцами. На прощание Торис еще раз многозначительно посмотрел на стоящую чуть в сторонке Отавию и состроил мне страшную рожу, истолковать значение которой можно было как угодно.

— Вроде все прошло неплохо, — сказала Отавия, когда мы отошли на пару сотен футов и повернули за угол.

— Ага, ровно до момента, когда они увидят тебя во дворце, — кисло ответил я, шагая по брусчатке улицы. — Надо бы мне начинать собирать вещи…

Кибашам! Жди меня!