молодым магом оранжевого жетона. Но даже это проявление расположения от жесткого и сварливого барона было серьезным знаком — я мог рассчитывать на поддержку вельможи.

С приездом барона Варнала конюшни наполнились жизнью. Привычный и чуть сонный уклад был напрочь разрушен: всюду сновали люди, ржали кони, бегали мальчишки, что трудились тут на подхвате, короче, жизнь била ключом. Этот бардак будет длиться еще несколько дней, пока все не привыкнут, что властелин этого места — а барон вел себя именно так, как властитель — опять на месте, а потом все пойдет своим чередом.

Я помог разместить новых животных, что стояли в первой очереди для передачи покупателям из числа столичных вельмож и, конечно же, отдельное внимание уделил лошадям для гвардии. Витати же наоборот — отошла чуть в сторону и наблюдала за происходящим со стороны, а после у нее был довольно долгий и подробный разговор с Варналом, которого интересовали успехи келандки. Я слышал некоторые обрывки фраз и предложений, из которых сделал вывод, что Варнал хоть и осторожно, но расспрашивал дочь Келанда о том, в каком направлении в племенной работе ему стоит двигаться и каких качеств, по мнению винефика, не хватает его коням.

Конечно, слова эти касались только редких восточных скакунов, коих разводил Варнал. Западные широкогрудые и мощные кони были для Витати не совсем понятны, и время от времени она называла их просто жирными, хотя и признавала мощь и силу имперских и вашимшанских пород.

К вечеру я был абсолютно умотан — даже не сел крутить новую партию амулетов, хотя и обещал нескольким знакомым купцам, что принесу дюжину изделий через пару дней. Видимо, придется искать Ронни и сдавать заказ ему… Маг Охраны отгружал мне столько амулетов, что я просто был уверен — теперь их крутит вся компания, может, даже, скинулись на новые инструменты. Потому что даже у меня, с набитой рукой и учительским набором инструментов и линз выдавать столько пусть и плохоньких, но рабочих амулетов не получилось бы просто физически. На это потребовалось бы несколько полных рабочих дней, а Ронни справлялся, якобы, по вечерам, после дежурств.

На следующее утро, разыскав магика — наши смены в этот день пересекались — я забрал новую партию амулетов и после отправился к покоям принцессы Отавии. Сегодня никаких выездов не планировалось, и весь день я должен был проторчать на Замковой Горе. По плану у принцессы были уроки музыки и танцев, после — прогулка по небольшому дворцовому саду и рисование. Все эти дела должны были перемежаться несколькими приемами пищи и перекусами. Вполне стандартное расписание знатной девушки, если подумать. Но уже на подходах к покоям внутри меня зашевелились тревожные сомнения и предчувствие не обмануло. Гвардейцы вновь попросили меня пройти в покои — меня ждала принцесса, а внутри я обнаружил… дочь средней руки купца. Во всяком случае, девица выглядела именно так.

— Извиняюсь, барышня, вы как сюда попали? — спросил я у девушки, что робко опустив голову, стояла у стены и нервно теребила подол простенького коричневого платья.

Девушка, все еще перебирая ткань подола пальцами, лишь дернула головой.

— Барышня, я сейчас кликну стражу и там старший разберется… — начал я.

— Ну ты и олух, магик! — звонко выдала девица.

От звука этого голоса я чуть не сел там же, где стоял, едва удержавшись от того, чтобы не поднять перед собой щиты. Да ладно!

Тем временем дочь купца подняла голову, которую до этого держала опущенной, и на меня посмотрела принцесса Отавия.

Перевоплощение было поразительным! Абсолютно обычная одежда — в такой на самом деле сейчас ходили многие девушки — волосы аккуратно убраны под плотный чепец, а на щеках не было и следа белил и румян, толстым слоем которых покрывали лица все благородные дамы и девушки старше тринадцати лет. А сама манера, с которой принцесса стояла… Я привык видеть раскованную и властную фигуру, высоко вздернутый подбородок и высокомерный взгляд, причем неважно, кто был перед Отавией. А тут полная смирения поза, присущая простолюдинам.

Наблюдая мою тупую рожу, Отавия лишь тихо хихикнула и, довольная собой, упорхнула к своему огромному зеркалу.

— Ну, если ты сразу не узнал, хоть и пялишься на меня целыми днями, то в городе точно никто ничего не заподозрит, — выдала Отавия.

— Ваше Высочество, а уверены ли…

— Уверена! — властно отрезала Отавия. — Мне опостылела музыка, стихи, парки, а особенно — бесконечные ужимки маркизы Хашт и шуточки виконта Умберта! Так что — вперед, магик, мы идем в город!

— Как, вдвоем? — удивленно спросил я.

— Ты не справишься с защитой дочери мелкого купца? — подняв бровь, спросила принцесса. — Я хочу спокойно погулять по Шамограду, а не думать, что там потом будет рассказывать Милана своей маменьке или главе имперской канцелярии! Или ты не знал, что эти двое ко мне приставлены дедом? Умберт не уверена, но Милана — так точно!

Я с удивлением посмотрел на принцессу, которая сейчас пускалась в тяжкий бунт против императора. Так вот что происходит. Отавию достало, что с ней есть вечный соглядатай в лице Миланы, она хочет вырваться из-под контроля императора Форлорна Девятого…

— А ты кому докладываешь, магик? — серьезно спросила принцесса, при этом поправляя в зеркале чепец.

— В смысле, Ваше Высочество?

— Кому ты отчитываешься о том, что я делаю? — спросила принцесса. — Я ожидала, что ты все же найдешь в себе отваги пойти, и донести в гвардию или канцелярию о моем выходе, но вот, ты тут, а значит, тебя не стали прятать от моего гнева. А значит, ты никому не проболтался. Так кому же ты тогда докладываешь о том, чем я занимаюсь?

Принцесса резко развернулась на каблуках и оперлась ладонями о столик, ожидая моего ответа.

— Я никому не докладываю, Ваше Высочество. Точнее, я докладываю командиру гвардии и дежурному, но так делают все… А чтобы шпионить…

— Что, в самом деле? — удивилась принцесса. — Вокруг меня все доносят в канцелярию.

— Не имел удовольствия общаться с кем-либо из этого… места, — чуть замявшись, ответил я. — Я подчиняюсь как гвардеец командирам, а как маг — вам, Ваше Высочество, Вашей матушке и архимагу Виоле. Она замещает моего учителя, пока он в отъезде и обучает…

— Мне это неинтересно, — перебила меня на полуслове Отавия. — Все понятно. Вот видишь, магик! Все отлично! Если тебе не нужно на меня доносить, то ты всегда сможешь трусливо оправдаться, что исполнял мой прямой приказ! Как тебе такое снятие ответственности?

Девушка внимательно и жестко посмотрела на меня, будто оценивая.

—