– Так оно и есть, – согласилась Эмма.

* * *

Направляясь домой, Эмма не могла отделаться от ощущения, что за ней наблюдают: возможно, тот самый человек, который сфотографировал ее в парке и отнес фотографию в газету. Она шла, как могла быстро, едва подавляя желание перейти на бег. Время от времени оглядывалась, но не замечала никаких фотографов. При этом отдавала себе отчет, что папарацци наверняка знали, как не попадаться на глаза.

В квартире ее дожидались несколько писем. По большей части с рекламными проспектами, но одно выделялось. Стандартный конверт с отпечатанным на лицевой стороне адресом. Вскрывая письмо, Эмма надеялась, что оно от Дэна.

В этом она не ошиблась. Но, начав читать отпечатанный текст, пожелала, чтобы его написал кто-то другой.

– Нет, – она яростно замотала головой, слезы закапали на бумагу. – Она не могла так поступить со мной… Никогда бы не поступила.

– Мы уже начали гадать, может, ты забыла, – пошутила Сара, когда Эмма вошла в фойе театра.

– Извините, задержалась. Не могла выбрать, что надеть, – она улыбнулась девушкам, кивнула. Правда, улыбка далась с трудом.

Эмма не могла не думать о девичнике: тогда они в последний раз собирались вместе. Как все изменилось… Ей казалось, что хуже быть не может, но письмо Дэна показало, сколь жестоко она ошибалась.

– Ты на мгновение разминулась с Лиззи, – добавила Сара. – Она выскочила, чтобы поздороваться, и пригласила нас всех в ночной клуб после спектакля. Вроде они сняли его целиком. Крутая будет ночь!

– Звучит неплохо, – ответила Эмма.

– И у Лиззи появился тайный воздыхатель, – не унималась Сара.

– Правда?

Сара кивнула.

– Кто-то прислал ей большой букет, пожелав удачи на премьерном показе.

– Она не сказала, от кого цветы?

– К сожалению, нет. – Сара вздохнула. – Мы надеялись, что у тебя есть идеи по этому поводу… ты – ее лучшая подруга, и все такое…

– Понятия не имею. Она никого не упоминала.

– Жаль, – ответила подруга. – Придется нам всем постараться и вытащить из нее его имя. Называй меня подозрительной, но я уверена, Лиззи знает, кто послал ей цветы. У меня такое ощущение, что она знает больше, чем говорит. Но я могу ошибаться.

– Возможно, – согласилась с ней Эмма, гадая, что же ей теперь делать.

– Пойдемте на наши места, – вмешалась Изабель, еще одна «курочка». В руке она держала большой пакет с шоколадками. – Спектакль начнется с минуты на минуту.

* * *

Эмма наблюдала из темноты зала, как Лиззи использовала представившийся ей шанс. Не имело смысла отрицать, что она зачаровала зал. Пение, игра, костюмы – всё в лучшем виде. Репетиции, часы, проведенные за заучиванием текста, принесли желанный результат. И, несмотря на сведения, почерпнутые из письма, Эмма все-таки радовалась успеху своей лучшей подруги.

Но когда актеры вышли на последний поклон и покинули сцену, она уже не сомневалась, что в самом скором времени в их отношениях с Лиззи произойдет крутой поворот.

* * *

– Эмма! – прокричала Лиззи, подбегая к подруге и обнимая ее. – Что скажешь? – Она отступила на шаг, не выпуская ее рук из своих.

– Я думаю, ты выступила великолепно. – Эмма улыбнулась. – Фантастически. Зал ревел от восторга.

– Правда? – Глаза подруги наполнились слезами, и она широко улыбнулась. – Ты и представить себе не можешь, как это много для меня значит. Поэтому я хотела поговорить с тобой прямо сейчас, до того, как увижусь с остальными. Мне не важно, что думает кто-то еще, если тебе понравилось.

Вскоре после окончания спектакля, когда девушки дожидались в фойе театра, Эмме принесли записку: Лиззи приглашала ее в свою гримерную.

– Что ж, мне очень понравилось. – Тут Эмма заметила букет цветов в углу.

– Кто-то мне их прислал, – объяснила Лиззи, перехватив ее взгляд, брошенный на цветы. – Выглядят дорогими.

– Ты знаешь, кто тебе их прислал?

– Нет.

– Без записки?

– Записка есть. – Лиззи подошла к цветам и достала белый прямоугольник. – Здесь только одно слово: «Удачи». – Она протянула прямоугольник Эмме. – Немногое же это может нам сказать.

Но Эмме сказало.

– В чем дело? – озабоченно спросила подруга, потому что та не отрывала глаз от записки. – Ты знаешь, от кого цветы?

– Днем я вернулась в квартиру, – ответила Эмма. – Там лежало письмо от Дэна.

– Правда? Что же ты мне не сказала? Я бы оторвалась от репетиции.

Эмма закрыла глаза в поиске правильных слов.

– Письмо о тебе. – Она отвернулась.

– Что? – переспросила Лиззи. – Я не понимаю… Почему обо мне?

– Пообещай, что я услышу честный ответ. – Эмма повернулась к подруге. – Как бы то ни было, пообещай сказать правду.

Лиззи с тревогой смотрела на нее.

– Эм, я не понимаю, о чем ты. Пожалуйста, скажи, что все это значит?

– Дэн написал, что у вас был роман.

– Что? – в ужасе вскричала Лиззи. – Но это же чушь! Я бы никогда, никогда, Эм!.. Почему он такое написал?

– Так это неправда? – Голос Эммы дрогнул.

– Это чудовищная ложь! – Подруга покраснела от гнева. – Что еще он написал?

– Что ваш роман длился несколько месяцев… Ричард об этом узнал, и они с Дэном подрались, потому что Ричард пригрозил рассказать мне все.

– Он лжет! – запротестовала Лиззи. – Эм, я не знаю, почему он тебе это написал, но это неправда. Я бы никогда так с тобой не поступила. Ты знаешь, как ты мне дорога! Не могу поверить, что он такое написал…

Эмма вновь посмотрела на белый прямоугольник.

– Эта карточка, с цветами… Она написана Дэном. Его почерк.

Лиззи лишилась дара речи.

– Он написал, что ты будешь все отрицать. И говорит, что у него есть доказательства вашего романа.

– Нет у него доказательств, потому что все это ложь, – возразила девушка. – Ты же поверишь мне, правда? Ты же не можешь подумать, что я могла так с тобой поступить?

– Я хочу тебе верить. Но не знаю, смогу ли.

Их взгляды встретились, глаза обеих блестели от слез.

– Пожалуйста, поверь мне, – взмолилась подруга.

– Я уже и не знаю, кому верить, – призналась Эмма. – Один из двух людей, которым я доверяла больше всего, лжет, и я должна решать, кто именно.

Лиззи медленно кивнула.

– Может, тебе лучше уйти, пока ты будешь решать.

Эмма повернулась и покинула гримерную. Выходя из театра и лавируя среди людей, прогуливающихся по центру Лондона, она чувствовала себя как никогда одинокой.