— Возможно, — пожала плечами Клио и, выпрямившись у него в руках, немного отодвинулась от Уилла и окинула взглядом сад. В саду снова было пусто, если не считать проносившихся стрелой птиц. Люди — кто бы они ни были и по какой бы причине ни явились туда — исчезли.

— О чем ты разговаривал с моим отцом? — Клио быстро сменила тему.

— Я ждал, когда же ты спросишь об этом. — Уилл встал, но Клио осталась сидеть, разложив юбку на холодном каменном парапете фонтана и слегка склонив голову набок. Позади нее плескалась вода, и в бриллиантовых брызгах искрилось солнце, просвечивавшее сквозь густые ветви деревьев. «Понимает ли она, насколько соблазнительна?» — подумал Уилл. Он знал красивых женщин и признавал власть, которой они могли обладать, но считал себя защищенным от их чар. Однако с Клио он растерял всю свою уверенность. — Мой разговор с Атреусом носил личный характер, — ответил Уилл. Он приготовился к тому, что Клио, возможно, попытается убедить его рассказать, какую тему они обсуждали, но она не сделала этого, а просто встала.

— Отлично. Если ты снова пришел к моему отцу, то его нет дома.

— Я пришел увидеться с тобой. Я решил, что следует еще раз попытаться уговорить тебя уехать с родителями, — ответил Уилл на вопросительный взгляд Клио.

— Так почему же не уговариваешь?

Неужели он был менее правдив, чем Клио? Ему не хотелось так думать, и, конечно, он не допускал мысли о том, что был менее храбрым.

— Потому что я признаю возможность, пусть самую малую, того, что происходящее с тобой — эта «одаренность», о которой ты говоришь, — может помочь защитить королеву.

Уилл взял себя в руки, ожидая от Клио… чего? Обиды на то, что он собирается использовать ее таким образом? Возмущения тем, что он откровенно ставит безопасность королевы выше ее собственной? Он был готов к любому из бесчисленного множества ответов, который она могла дать, но только не к тому, который получил.

— О, Уилл, — Клио неожиданно улыбнулась и, спрыгнув, шагнула к нему, — я вижу, ты делаешь успехи.

— То есть? — Он слегка согнул ноги в коленях, как сделал бы человек, оказавшийся лицом к лицу с противником, от которого неизвестно чего можно ожидать.

— Очевидно, ты понял, что я могу быть полезна.

— И это… хорошо? — Желание не подвергать ее риску было для нее обидным, а желание использовать доставило удовольствие?

— Я хочу сказать, совсем неплохо, что ты дал мне время подумать. Я действительно могу помочь в этом деле и обязательно помогу.

— Оставаясь рядом с королевой и тем самым подвергая себя опасности? — Уилл не мог избавиться от страха, вызванного ее словами, и от гнева, следовавшего за этим страхом по пятам.

— Себя, — подчеркнула Клио. — Только мне решать, что делать, а не тебе указывать мне, что можно и чего нельзя.

— Моя обязанность — защищать тебя, — настаивал Уилл. — Я имею на это право. — Он никогда не мыслил такими категориями, но сейчас не мог иначе. Клио что-то пробудила в нем, что-то древнее и первобытное в сокровенной части того, что составляло в нем мужчину. Он не мог этого побороть, и Клио, безусловно, все понимала.

— Нет, — отчетливо произнесла Клио, хотя это стоило ей заметных усилий, потому что у нее внезапно сжалось горло, а грудь сдавило. Быстрота перехода от страстного поцелуя к неожиданному препирательству с Уиллом сбила ее с толку, однако голова у нее оставалась совершенно ясной. — Нет, ты не имеешь такого права ни сейчас, ни в будущем. Наша близость не дает его тебе, и женитьба на мне тоже не даст.

— Что ты говоришь?

— Защита слишком легко может превратиться в тюрьму. Если бы ты происходил из Акоры, ты это понимал бы. Ты понимал бы, что из каких бы благородных побуждений ни указывал женщине, что она может и чего не может делать, это было бы во вред ей. Но ты не из Акоры, ты… — Она прервала себя, испугавшись того, что готова была произнести.

— Кто я, Клио? — Стоя прямо перед ней, Уилл нахмурился и быстро прищурился, стараясь скрыть свои чувства.

— Я хотела сказать, что ты чужой, но я была бы не права. На самом деле я так не думаю.

— Нет, ты была бы права, сказав так. Я чужой.

Как он мог быть чужим, когда Клио знала его запах, его прикосновения в темноте, мощь его тела, погружающегося в ее лоно, звук его голоса, когда Уилл выкрикивал ее имя в минуты блаженства? Клио знала это и еще многое, но, вероятно, этого было недостаточно.

— Мы из разных культур, — пояснила она, — поэтому следует ожидать, что мы по-разному будем смотреть на одни и те же вещи.

— Ты говоришь, что твой отец, твой брат и любой мужчина Акоры остался бы в стороне и позволил женщине, о которой он заботится, подвергать себя опасности?

— Я не говорю, что ему это было бы легко сделать, но он понял бы, что женщины могут принести большую пользу. На протяжении всей нашей истории именно совместные усилия мужчин и женщин — а не только сила мужчин — создавали благосостояние нашего народа. Вместе мы всегда могли сделать больше, чем сделали бы порознь.

Уилл долго пристально смотрел на Клио.

— И ты хочешь именно этого, не так ли? Партнерства? — Сама мысль об этом казалась ему странной. Он никогда не думал о такой возможности и не верил, что способен на такие отношения. У мужчин и женщин были совершенно разные сферы существования. Они частично пересекались, но все же оставались такими же, как были всегда, — раздельными.

— Я, возможно, не дала бы такое название этим отношениям, но оно звучит вполне приемлемо. Да, это именно то, чего я хочу. Это то, что я видела вокруг себя у большинства любящих пар, и не намерена соглашаться на что-либо меньшее.

— А если это означает не получить вообще ничего?

Клио взглянула на скамейку и лежащую там книгу — героиня романа горько сожалела о своих решениях. Но Энн Элиот в отличие от Клио Атрейдис не была женщиной Акоры.

Подойдя к Уиллу, Клио положила руки ему на грудь жестом одновременно ободряющим и в какой-то степени успокаивающим, подняла голову и взглянула на молодого человека.

— Возможно, Уилл, я больше верю в тебя, чем ты сам в себя веришь, — мягким тихим голосом сказала Клио.

Но прежде чем он успел что-либо сказать, осмысливая то, что услышал, Клио уже исчезла в шуршании шелка, оставив после себя запах жасмина, плывущий в летнем воздухе.

Через два дня Клио стояла на причале в Саутуорке, куда она пришла с тяжелым сердцем и вымученной улыбкой. Позади Клио вдоль дороги, по которой даже в более спокойные дни редко ходили не жители Акоры, располагались частные склады, нанятые ее семьей. Впереди, занимая все место у причала, стояло полдюжины судов, вместе образовавших конвой, который будет сопровождать в Акору ванакса и его супругу. Серая вода Темзы плескалась об их борта, и солнечный свет отражался от изогнутых корабельных носов, украшенных вырезанными свирепыми бычьими головами с позолоченными рогами и кроваво-красными глазами.