Касаткин поморщился от подобной бесцеремонности.

– Не помню. Да и какая разница?

Яна даже закудахтала от подобной наивности.

– Какая разница, говоришь? Да огромная! Если бы сумма подаренных денег не перекрыла затраты, то Катя сейчас была бы до чертиков озабочена. Она физически не выносит долги. Она даже спать не в состоянии, если что-то кому-то должна. А когда у нее плохое настроение, то и всем вокруг должно быть плохо. Во всяком случае, она уверена, что смеяться и веселиться, когда ей плохо, верх непорядочности. Понятно?

Максим посмеялся.

– Понятно. А ты сама как к деньгам относишься?

– Нормально. Когда они есть, хорошо, а когда нет, тоже хорошо, потому что когда-нибудь они все равно появятся.

– Да ты настоящий философ.

– Никогда им не была и не буду. Это просто здравый смысл. В минимальных размерах он у меня все же присутствует.

Выпив воды, она с милой улыбкой бросилась навстречу пришедшей немолодой паре. Чуть прищурившись, Максим оценил вошедших. Похоже, он их когда-то знал. Кто же это? На память он пока еще не жаловался и вспомнил, что это одноклассница Яны, вроде бы Людмила. Но какая разница! Яна выглядела если и не как юная девушка, но как молодая женщина, которой нет и тридцати, а по Людмиле сразу было ясно, что она стремительно приближается к пенсионному возрасту.

Яна была искренне рада встрече, а вот по Людмиле этого не скажешь. Конечно, все познается в сравнении. Вот и ее муж тоже бросал оценивающие взгляды на жену и ее одноклассницу, и сравнение было явно не в пользу жены. Понятно, кому он отдаст предпочтение, если появится такая возможность. И внезапно Максим горячо пообещал себе, что такой возможности больше не представится никому.

К Яне снова подошел ведущий и пригласил на танец. Обняв слишком сильно, повел в танце, что-то соблазнительно нашептывая ей на ушко. Она, чуть повернувшись в сторону, мило улыбалась ничего не значащей улыбкой.

Прежде Касаткину ревновать не доводилось, и это чувство ему здорово не нравилось. В голове даже промелькнула мысль – если бы он видел, насколько его жена нравится другим мужчинам, он бы в свое время вел себя по-другому. Но Яна никогда поводов для ревности ему не давала, и, как оказалось, зря. Неужели он тоже стадное животное и охраняет свою самку только при наличии соперника? И ему не надо то, что никому не надо? Какой же он идиот!

Он вспомнил одуряющее чувство свободы, что пьянило его много лет. Стоило ли оно разрушенной семьи? Конечно, стоило! Возможно, были свои нюансы, но в жизни все надо попробовать. Хотя где-то в глубине души у него всегда жила неистребимая вера в то, что стоит ему поманить пальцем, повиниться, и Яна тут же вернется обратно. Или это вера в крепкий тыл? Но ведь бывшая жена ему не мать, чтобы прощать его дикие выходки. Или он перенес на Яну свое отношение к матери?

Вконец запутавшись, решил бросить самоанализ. Вина – разрушающее чувство, поэтому он ни в чем себя винить не будет. Но этому наглому типу в морду сейчас даст.

Будто поняв его категоричное намерение, музыка кончилась. Ведущий подвел Яну к ее месту, церемонно поцеловал ручку и отправился вести вечер.

– Что, приятно, когда такой молодняк в глазки заглядывает?

Яна внимательно посмотрела на него и спокойно налила в стакан минералки. Но Касаткин униматься не собирался.

– Но ты же понимаешь, что этому молокососу нужна от тебя не пылкая любовь?

Мило улыбнувшись, Яна подтвердила:

– Однозначно. Точно так же, как и от тебя твоим девицам нужны не твои ласки, а нечто более существенное. Круглый счет в банке, например.

Максим резким жестом стиснул ей локоть.

– Можем мы хоть немного не пикироваться?

Отпив глоток воды, Яне небрежно стряхнула его руку.

– А зачем? Это же забавно. Бодрит кровь, добавляет перца в пресную жизнь.

– Раньше ты такой не была.

Она согласно кивнула головой.

– Да. Раньше я была глупой гусыней. А ты всегда был таким. Непорядочным и распутным Только я этого не видела. Или не хотела видеть.

Максим замолчал. Это на самом деле так или в ней говорит обида?

– Я никогда тебе не изменял. А мы прожили пятнадцать лет.

– Просто возможности не представлялось. – Он хотел возразить, но она вскинула руки в отвергающем жесте. – Я тебя ни в чем не виню! Надо было остаться одной, чтобы понять, что замужество – скука смертная. В нашей стране жена – синоним домашней рабыни. Она должна все, муж ничего. Больше я так не хочу.

Не разобравший что к чему Касаткин хвастливо заявил:

– Теперь в моем дому полно прислуги. Тебе ничего не придется делать.

Яна с укором скривила губы.

– Да разве я об этом?

Он посмотрел в ее глаза, в которых вдруг промелькнула тоска, и догадался.

– Никаких измен больше не будет, Яна! Я клянусь. – Это прозвучало с неожиданным пафосом, и Касаткин смутился.

Тоска в глазах Яны исчезла, и взгляд снова стал безмятежно-спокойным.

– Конечно, не будет. Потому что я никогда больше твоей женой не буду. Ты меня вообще не привлекаешь. Все, что было, давно перегорело. И слава богу. Больше я в ловушку этой самой любви попадаться не собираюсь. Достаточно с меня обманов.

К ней подошел высокий симпатичный мужчина, и, вскользь посмотрев на ее спутника, пригласил потанцевать, не спрашивая разрешения у Касаткина. Мило улыбнувшись, Яна подала ему руку и они ушли на танцпол, оставив Максима в гордом одиночестве. Тот со злостью сжал кулаки, досадуя, что приказал охране остаться в аэропорту. При охранниках никто бы так себя с ним вести не посмел! Спохватившись, решил, что он и в самом деле стал смешным снобом, как ему об этом не раз говорила дочь. Постарался взять себя в руки и снова принялся следить за бывшей женой.

Обходя в танце зал, Яна заметила племянницу, сидевшую рядом с видным парнем, из-за которого Даша была вынуждена буквально удрать из ресторана, и ее обеспокоило странное выражение Марининого лица. Что же в этом парне такого?

А Марина была в ужасе. Мало того, что Даша стремительно исчезла, оставив ее без поддержки, так еще и дядя, вернее, бывший дядя, принялся выпытывать у Кирилла всю подноготную. Кто, откуда, зачем? – вот был небольшой перечень вопросов, который он ему задал. Правда, Кирилл в долгу не остался, возвращая дяде его же вопросы, но уже в более назойливом варианте. В конце концов Касаткин сбежал, практически ничего не узнав, но Марине от этого было не легче.

Брат здорово заинтересовался этим невесть откуда возникшим гостем, и, чтобы избежать ненужных вопросов, Рокшевский пригласил ее на танец.

– Что мне отвечать? – он смотрел на Марину снисходительно-нежным взглядом.

Она пожала плечами.