– Вряд ли об этом сообщат в новостях. Может, стоит заглянуть к ней? Я не имею в виду дом, просто можно проехать… – Я покачала головой, понимая, что мое предложение критики не выдерживает. Неужто Нина еще в доме? И сколько еще пройдет времени, пока ее обнаружат? Эта мысль испортила мне аппетит, Протасову, судя по всему, тоже.

Минут через двадцать мы вернулись к банку и забрали «Мерседес» с VIP-стоянки.

– На сегодня больше никаких гениальных идей? – спросила я.

– Если честно, с гениальными идеями вообще туго. Поехали домой.

Само собой, домом он называл свою квартиру, а вот что там делать мне? Утренний визит еще не выветрился из памяти, и я подумала, что делить кров с Платоном Сергеевичем обременительно. Не лучше ли к себе вернуться? В спальню пока можно не заглядывать. Тут я вспомнила, что завтра похороны Димки, и настроение окончательно испортилось.

Я хмурилась, глядя в окно, впереди показался дом Протасова, и через мгновение выяснилось, что сюрпризы на сегодня не закончились. Я увидела ярко-желтую машину, которая все еще стояла неподалеку от подъезда. Что-то подсказывало: Любовь Ивановна несет в ней вахту, не смыкая глаз. Протасов машину тоже заметил, и, увеличив скорость, поспешил к воротам паркинга. Не успели они закрыться за нами, как у него зазвонил мобильный. Женский голос что-то визгливо выговаривал, а Платон Сергеевич бубнил:

– Ничего подобного, я тебя просто не заметил. Давай встретимся завтра или послезавтра. Сейчас я занят… – Чем он так занят, Протасов придумать не смог, пробормотав что-то весьма расплывчатое, извинился перед возлюбленной и убрал мобильный в карман.

– Она меня не видела, – удовлетворенно сказала я, – не то бы скандал устроила.

– Что? – Платон Сергеевич мыслями витал где-то далеко от паркинга, а я предложила:

– Могу посидеть в гардеробной, а еще лучше домой отправлюсь, выждав, когда Ивановна к тебе поднимется.

– Да при чем здесь Ивановна? – нахмурился Протасов, чем слегка удивил.

– Не хочу, чтобы ты лишился богатой невесты.

– Обойдусь без твоей заботы, – отрезал он.

А я, поднимаясь в лифте, думала, что он большой хитрец и выбрал проверенную тактику. Вместо того, чтобы ухлестывать за подружкой, демонстрирует ей свое равнодушие. Несчастная Фельдманша полдня в машине просидела, поджидая его. Да, прав был классик (не припомню который): чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей. Я процитировала бессмертные строки и спросила:

– Это кто?

– Пушкин. Только не «больше», а «легче нравимся мы ей».

– Мог бы и промолчать. Не можешь лишний раз не выпендриться.

– Привычка к точности. А ты чего вдруг Александра Сергеевича вспомнила?

– Из-за Ивановны, конечно. Сидела, бедная, в машине. Терзалась.

При упоминании Фельдманши Платона Сергеевича заметно передернуло. Может, у него на примете не одна богатая невеста?

Протасов, выйдя из лифта, достал мобильный и набрал номер. Звонил, как выяснилось, в охрану. Представился и суровым голосом предупредил:

– Ко мне никого не пускать.

Тут посыпались звонки. Ясное дело, Ивановна рвется к любимому, горя желанием учинить разборку, а охрана не пускает. Удобно иметь такой домик. Удобно для таких скользких типов, как Протасов. Затянувшийся диспут по мобильному, а потом и по домашнему телефону, когда мобильный был отключен, я слушать не стала, отбыла в гостевую комнату, которую уже мысленно называла «своей». Примерно через час телефон в квартире стих, либо Ивановна устала, либо Платон Сергеевич и его отключил. Прошелся раза три мимо двери, замедляя шаг, но заглянуть ко мне не рискнул. И правильно. Видеть его в тот момент совсем не хотелось. На одной из полок я обнаружила детектив и вздохнула с облегчением. Радует, что Протасов не совсем конченый, хотя книжку мог оставить кто-то из гостей. Фельдманша? Дура она, что ли, сюда с книжкой ходить? Если только с Камасутрой. Хотя, чует мое сердце, не первый раз бедняжка тоскует под окнами. Хорошая книжечка ей бы очень пригодилась.

Часа через два в кухне-столовой заработал телевизор. Меня потянуло в том направлении, но, поразмышляв, я решила оставаться на месте. Еще через некоторое время в дверь интеллигентно постучали.

– Есть предложение поужинать, – на мой вопрос «что ему понадобилось?» ответил Протасов. Я милостиво согласилась, хотя вполне могла обойтись без ужина.

Стол был накрыт на двоих и сервирован лучше, чем в иных ресторанах. На ужин у нас была паста с креветками (запах стоял волшебный), Платон Сергеевич разлил вино в два больших бокала, а я спросила:

– Что празднуем?

– Для того, чтобы провести приятно вечер, особого повода не нужно.

– Да? А я думала, ты уже знаешь, кто в этой истории главный злодей.

– Узнаю, – кивнул Платон Сергеевич и добавил, улыбнувшись: – С твоей помощью.

Мы выпили, и я порадовалась, что мысли Протасова двигаются в правильном направлении. Ужин приготовил, не допекая меня подобными предложениями. И вообще, ведет себя очень мило.

Мы поболтали о том о сем, и я спросила:

– Слушай, а ты действительно «Онегина» читал?

– Конечно, – малость замешкавшись, ответил он. – А ты – нет?

– В школе удалось отвертеться. А сейчас и вовсе глупо.

– Почему глупо?

– По-моему, читать классику – просто тратить время впустую.

– Интересное замечание, – хмыкнул Протасов. – Это почему же?

– Ворох ненужных сведений. Читаешь о людях, которых давно уже нет, на языке, которого тоже нет. Ты не находишь, что мир за последние тридцать лет сильно изменился?

– В общем, да. Будем считать, что я отстал от жизни…

– На самом деле ты считаешь себя куда лучше других.

– Я бы сказал, «некоторых других». Но вовсе не потому, что помню Онегина почти наизусть. Он мне просто нравится, так что ничего удивительного в том нет. А знаешь, что мне не нравится? Мне не нравится, когда на всех углах трубят «ты заслуживаешь самого лучшего». Неважно, что ни о чем понятия не имеешь, плевать, что нет ни капли таланта, ты заслуживаешь всего самого лучшего просто потому, что существуешь.

– Лично я просто хочу удачно выйти замуж. Что в этом плохого? Большинство женщин этого хотят. И всегда хотели. Даже самые романтичные. Предполагается, что у принца на белом коне есть не только конь, но хотя бы приличная двушка в центре.

– Кончится тем, что ты выйдешь замуж за голодранца, но по большой любви, – засмеялся Протасов. – Так всегда бывает.

– Вот уж спасибо, – скривилась я.

– Нет, серьезно. Такая девушка, как ты, не пойдет за кого попало, лишь бы устроиться с комфортом.

– Ага, Юрика кем попало не назовешь. Он личность выдающаяся…