Вместо ответа женщина сказала:

– У меня есть телефон. Он бросил его где-то рядом с машиной. Поищи. Боже, только бы он не вернулся!

Уайетт вдруг ощутил сухость во рту, его затошнило. Машинально он шагнул вперед и стал искать рядом с сумкой. Нагнулся пониже, отчасти для того, чтобы лучше видеть, отчасти, чтобы его самого не было видно за машиной со стороны пруда. На земле валялись какие-то бумажки, выпавшие из сумки, и шелковый желто-красный переливчатый шарф. Один конец шарфа плавал в луже.

– Может, здесь? – спросил Уайетт, открывая сумочку.

– Наверное, не знаю.

Он покопался внутри, нашел какие-то бумажки, помаду, пудреницу, кисточки для макияжа. Телефона не было. Уайетт бросил сумку и стал искать вокруг машины, но разглядеть уже почти ничего мне мог.

– Он к воде пошел? – спросил Уайетт дрожащим голосом.

– Не знаю. Он сел к нам у светофора. Я ждала, пока включится зеленый. Он сказал – если я буду слушаться, ничего плохого он нам не сделает. Господи, Бакстер, прости. Прости, что так получилось. Прости, что он заставил тебя плакать.

Услышав имя мальчика, Уайетт невольно поднял глаза. Он почему-то не мог подавить в себе желания взглянуть ему в лицо. А оно оказалось совсем рядом. Голова Бакстера свисала с колен матери, и Уайетт мог бы дотянуться до нее рукой. Он смотрел на запрокинутое лицо мальчика, на щеку с темной раной, красный клоунский рот – это не кровь, он батончиком перемазался, понял Уайетт, – на огромные глаза. Глаза неподвижно смотрели куда-то вдаль. Потом слегка моргнули и уставились на него.

Уайетт завопил и вскочил.

– Он еще не… – Уайетт чуть не задохнулся. Ему не хватало воздуха. Он сглотнул, начал снова: – Мальчик не…

Взглянув на миссис Презар, он замолчал. Только теперь Уайетт увидел ее правую руку. Рука лежала на ноге Бакстера, и пальцы сжимали рукоять ножа.

Нож показался ему знакомым. Такие ножи продавались в хозяйственном магазине Миллера, они лежали в прозрачных пластиковых чехлах на прилавке, что слева от двери, рядом со стойкой, где висели камуфляжные куртки. Уайетту как-то приглянулся один из них – лезвие двадцать пять сантиметров, с краю зубчики, сталь блестящая, как зеркало. Уайетт его сразу заметил и даже, кажется, попросил посмотреть. На такой нож всякий обратит внимание. А еще Уайетт вспомнил, как миссис Презар выходила из магазина: она прижимала рукой полу куртки. А сумки при ней не было.

Миссис Презар проследила за его взглядом и тоже уставилась на нож. Какое-то время она смотрела на него с выражением замешательства, словно понятия не имела, откуда у нее взялась подобная вещь, и для чего вообще она нужна. Потом повернулась в Уайетту.

– Это он уронил. – Взгляд у нее стал почти умоляющий. – Руки у него были в крови. Он воткнул нож в Бакстера, а когда хотел выдернуть, нож выскользнул. Упал на землю, а я подобрала. Потому он меня и не убил. И убежал.

Рука, сжимавшая нож, была в крови. Кровь окаймляла ноготь большого пальца, костяшки. Капли ее, стекая по рукаву непромокаемой куртки, падали на кожаное сиденье.

– Я сбегаю за помощью, – сказал Уайетт, не уверенный, слышит ли его миссис Презар. Он сам себя едва слышал. И не сразу заметил, что держит перед собой вытянутые руки, словно желая защититься.

Миссис Презар начала вылезать из машины. Это напугало Уайетта, он отпрянул, однако отступить не смог: что-то держало его правую ногу. Он глянул вниз и увидел, что стоит на развязавшемся шнурке, потом пошатнулся и рухнул на спину.

Уайетт лежал на ковре из влажных листьев, а над ним раскинулось небо, которое стало темно-фиолетовым, а кое-где уже загорались яркими желтыми пятнышками самые ранние звезды. Глаза слезились. Он поморгал и сел.

Миссис Презар вышла из машины и была от него в двух шагах. В одной руке она держала его кроссовку, в другой – нож. Оказывается, Уайетт буквально выпал из обуви. Правая нога в сером спортивном носке начала мерзнуть.

– Это он уронил, – повторила миссис Презар. – Тот, кто на нас напал. Разве я могла? Это же мои мальчики. Я бы их не тронула. Я просто подобрала нож.

Уайетт извернулся и вскочил, стараясь не наступать на правую ногу, – не хотел промочить ее на ковре холодных мокрых листьев. Ему хотелось обуться и убежать. Он посмотрел на кроссовку, которую протягивала миссис Презар, посмотрел на нож. Рука с ножом безвольно повисла.

Миссис Презар опять перехватила его взгляд, медленно покачала головой, словно споря.

– Я бы не стала, – повторила она и бросила нож. Подалась к Уайетту, протягивая кроссовку. – Держи.

Уайетт шагнул вперед, взялся за кроссовку и потянул, но миссис Презар отпустила не сразу и только затем, чтобы уцепиться за его руку. Ее ногти больно впились в кожу. Сила хватки его напугала.

– Это не я, – сказала она.

Уайетт выкручивал руку, пытаясь освободиться. Между тем свободной рукой миссис Презар стала хвататься за расстегнутую куртку у него на груди, за свитер.

– А что ты скажешь людям? – спросила она.

Перепуганный, он не расслышал вопроса и не придал ее словам никакого значения. Уайетт пытался вырваться. Ее ногти впивались все больнее. Хуже того – она мазала Уайетта кровью – руки, свитер… Кровь была липкая и неприятно теплая.

Женщина продолжала наступать. Правой рукой она впилась ему в плечо, и он ее оттолкнул. Она широко распахнула глаза, издала сдавленный крик ужаса и стала царапаться. Ногти вспарывали кожу, глубокие царапины наливались кровью. Тогда он сжал терзающую его руку и стал отгибать пальцы. А затем ударил миссис Презар по лицу, да так, что чуть не разбил себе костяшки. Она пошатнулась и, падая, увлекла за собой, причем руку не отпустила. Уайетт никак не мог освободиться. Он уцепился за ее волосы и стал оттаскивать ее от себя, выгибая ей шею. Миссис Презар всхлипнула, отпустила его руку и попыталась ткнуть кулаком в лицо. И тогда он нанес ей удар по горлу.

Женщина упала на колени, обеими руками держась за шею, сгорбившись и тяжело дыша. Затем повернула голову и посмотрела на нож, который лежал позади нее. Правой рукой потянулась за ним, но двигалась очень медленно, и Уайетт успел раньше – схватил нож и замахал им, чтобы отпугнуть ее.

Он стоял в двух шагах от миссис Презар, и она смотрела на него сквозь спутанные, окровавленные пряди волос. Он видел только белки ее глаз. Несколько секунд они внимательно друг друга изучали.

– Помогите, – прохрипела она. – Помогите!

Пошатываясь, встала.

– Помогите!

Лицо Уайетта с левой стороны, там, где она его царапала, сильно болело. Особенно больно было у самого глаза.

– Я всем расскажу, что ты сделала, – сказал он.

Миссис Презар чуть помедлила, потом повернулась и побежала.

– Помогите! – закричала она. – Кто-нибудь, помогите!

Уайетт подумал, что надо бы догнать ее и заставить умолкнуть, только он не знал, как заставить миссис Презар умолкнуть, даже если и догонит. И не побежал.