Александр Петрович сделал небольшую паузу, в это время открылась дверь и вошла секретарь с кофе. Кесарь дождался, пока секретарь поставит чашки на стол и покинет кабинет, после чего продолжил:

— А теперь мы с тобой вернёмся к Ивану Третьему. К моменту его правления уже не существовало Великой империи Чингисхана, и западная её часть, известная нам как Золотая орда, тоже уже развалилась на несколько обломков и доживала свои дни. И одной из причин падения и развала орды называют утерю наследниками Чингисхана его Великого артефакта. Но, как это обычно бывает, если у одних что-то убыло, то у других прибыло. Никто не знает, как Иван Третий получил Золотой шлем Чингисхана. По одной из версий купил у Крымского хана, который был неодарённым, по другой — шлем выкрали русские послы во время визита в ставку хана Большой орды. Но так или иначе, Иван Третий получил Золотой шлем Чингисхана, и это в корне изменило историю нашей страны. Дела у Великого князя пошли в гору — он выиграл почти все битвы, в которых участвовал, смог собрать вокруг Москвы большую часть русских земель и положить конец власти ордынского хана над Русью. И в итоге стать государем и Великим князем Всея Руси.

Александр Петрович сделал паузу, давая мне осознать смысл сказанных им слов, отпил кофе из чашки и продолжил:

— О том, что ему принадлежит Великий артефакт Чингисхана, Иван Третий особо не распространялся. Некоторые современники указывали, что у князя был некий золотой шлем, но в официальных летописях это не отражено. Шлем тщательно скрывался. От Ивана Третьего Великий артефакт перешёл его сыну — Василию Третьему. А вот Василий решил его не прятать, а сделать из артефакта символ великокняжеской власти. Но сам понимаешь, спустя тридцать с небольшим лет после свержения ордынского ига делать символом русской государственности монгольский шлем было политически не очень грамотно, поэтому лучшие московские артефакторы того времени разобрали Золотой шлем Чингисхана на пластины и на их основе сделали совершенно новый головной убор — царскую шапку. Это был рискованный шаг, но Василию повезло — Великий артефакт сохранил свою силу. А у русских государей появился символ власти, который, по придуманной по случаю легенде, достался им от византийских императоров.

— Хитро, — сказал я, наконец-то поняв, почему кесарь называл Золотой шлем Чингисхана одним из пяти Великих артефактов.

— Но справедливости ради стоит заметить, что Василий Третий имел полное право считать себя наследником Византии — он был наполовину Палеолог. И тот самый Константин Мономах был его предком. В любом случае это был очень умный ход — страна получила символ власти, и следующего князя всея Руси — Ивана Четвёртого короновали уже шапкой Мономаха.

Не согласиться с кесарем было трудно — ход действительно был хороший.

— Иван Четвёртый, он же Грозный, был сильным одарённым и вовсю использовал Великий артефакт для дальнейшего собирания земель вокруг Москвы, и в итоге он стал первым русским царём, — продолжил Романов. — Но, как это обычно бывает, нашлось много желающих заполучить шапку Мономаха, как бы тяжела они ни была. К тому времени все поняли, что Великий артефакт даёт невероятные преимущества тому, кто им владеет. Больше всех старались поляки. Очень уж они хотели империю «от можа до можа». Да и литовцы со шведами от них не сильно отставали. Но про смуту да про то, как в итоге Русь возглавили мои предки, ты и без меня должен знать, если, конечно, учил историю.

— Учил. Но сейчас понимаю, что нам много чего не рассказывали на уроках.

— В том числе вам не рассказывали, что почти сразу же после изготовления шапки Мономаха была сделана её копия, которую отправили в дар Вселенскому патриархату Константинополя. Зачем — не знаю. Возможно, Иван Третий хотел таким образом дополнительно выразить связь Третьего Рима со Вторым, либо были ещё какие-то причины. Иеремия Первый, бывший в ту пору Константинопольским патриархом, дар принял, и копия шапки Мономаха пятьсот лет хранилась в кафедральном соборе. И в тысяча девятьсот двадцатом году, во время посещения Константинополя Великим князем Андреем Владимировичем она всё ещё была там. И Андрей Владимирович, скорее всего, произвёл замену.

— Но зачем?

— Полагаю, он опасался, что по пути во Францию его могут ограбить. Или арестовать и конфисковать шапку. Времена были непростые: Константинополь был оккупирован войсками Антанты, турецкие националисты воевали с греками в Малой Азии, случиться могло всё что угодно. Видимо, Великий князь решил, что безопаснее оставить настоящую шапку в Константинополе, а потом, когда ситуация улучшится, вернуться за ней.

— Но почему-то не вернулся.

— Потому что шапка пропала. Была украдена и долгое время считалась утраченной. В начале двадцатого века тем, кто её украл, намного проще было продать отдельно камни и отдельно золото, переплавив его. Однако этого не случилось. Как оказалось, шапка всё же была продана целиком какому-то коллекционеру и хранилась в частной коллекции почти двести лет. А пять лет назад её вместе с некоторыми другими ценностями преподнёс в дар Стамбульскому Государственному музею пожелавший остаться неизвестным меценат. Сам понимаешь, я сразу же начал искать варианты, как мне до неё добраться. Три года мои люди выходили на директора музея, ещё год они уговаривали его продать шапку. В итоге он сдался. Ты даже не представляешь, во сколько мне это обошлось. В итоге мои люди передали директору музея полную копию шапки Мономаха, чтобы он мог осуществить замену, получили у него оригинал и доставили его мне.

Романов замолчал, вздохнул и грязно выругался в адрес директора музея. Очень грязно, я даже и не думал, что он так умеет. Затем кесарь ещё раз вздохнул и сказал:

— Извини, вырвалось. Но меня аж выворачивает от негодования, когда я вспоминаю, как меня обвели вокруг пальца.

— Вам вернули Вашу же поддельную копию? — предположил я.

— Нет, мне вернули другую копию. Свою я пометил. Если бы мне вернули мою, было бы проще — можно было бы предъявить претензии. А так не к чему придраться — невозможно доказать, что пять лет назад музей получил не ту шапку, что привезли мне. Директор уверяет, что это она.

— А если это действительно так? Вы не допускаете такой вариант?

— Допускаю, — согласился Александр Петрович. — Но всё же больше я допускаю, что за тот год, что мы уговаривали директора музея, он смог сделать копию, а настоящая шапка Мономаха всё ещё находится в Стамбуле.

— А проверить никак нельзя? — спросил я.

— Можно. И вот именно этим ты и займёшься.

— Я?

— Ну ты, вроде,