– Я сплю, что ли… Что у тебя на руках Гринч делает?

Поросенок резво вырывался.

– Ну же, ну… Аделина, он тебя не обидит, малыш. Успокойся.

Аделина крепко держала его, стараясь заглянуть Гринчу в гла́зки:

– Все хорошо, малыш?

Потом наконец опустила его на пол. Он сразу же спрятался за кресло.

Кэти с трудом узнавала в Аделине ту шикарную и разодетую девицу, с которой познакомилась в первый день приезда.

– Кофе… Мне нужен кофе, – сказала ей Аделина, отправляясь на кухню.

– Блин! Объясни, что тут…

Кэти прервал резкий, закладывающий уши звук передвигаемой мебели.

– Черт! Что эта идиотка там делает!

Через секунду из спальни послышался плач Клары.

Кэти в ярости бросилась к двери комнаты Эммы. Повернула ручку. Заперто.

– Хватит перестановкой заниматься! Вы всех перебудите! Вы специально, что ли?

Ответа не последовало. Как будто там возился грузчик.

– Откройте! Вы тут не одна!

Она немного подождала и побежала к своей малышке. Войдя в комнату, она царственно проигнорировала Давида, который лежал на полу, завернувшись в несколько одеял, и потирал затылок.

– Что это еще за цирк?

– Иди спроси у своей подружки!

– Хватит… Прошу тебя… – вздохнул он.

– Нет, не хватит! – ответила Кэти, укладывая Клару на постель.

Она надела ей шерстяные носочки и тапочки.

– Этой тетке на всех наплевать! Если она отсюда не свалит, то уйду я!

– И куда ты пойдешь? Слушай, подумай головой!

Кэти взяла Клару на руки и исчезла, хлопнув дверью.

В глубине коридора послышался звук колокольчика. Артур…

Аделина ждала Кэти в гостиной.

– Слушай, – тихо сказала она. – Я… я не знаю, как тебе объяснить, но…

– Гринч! Гринч! – Клара увидела своего друга.

– Что такое? – спросила Кэти.

Аделина нахмурилась:

– Артур попросил меня…

Ей не удавалось договорить. Она бросила взгляд на Клару и прошептала:

– …убить Гринча.

– Что?

– Он потребовал, чтобы я… повесила его, туда, к остальным. Кажется, энтомологи хотят начать новые опыты, а Гринч – что-то вроде подопытного кролика. Он только поэтому здесь… Пятого… Это надо сделать пятого февраля! Пятое сегодня!

– Бред какой-то!

– Он настаивает. Не знаю почему, но Артур очень серьезно относится к своему обещанию, для него это дело принципа. Он мне за это денег предложил… – Она погрустнела. – Как будто я за деньги могу что угодно сделать…

Снова зазвонил колокольчик. Аделина подпрыгнула.

– Я отказалась. От всех денег. Больше четырех тысяч евро… Хватит, больше он меня не купит.

Она сжала кулаки и прижала руки к груди.

– Я думаю, это вывело его из себя. То есть… Он мне ничего не сказал… почти ничего… Но я его боюсь, – опять зашептала она. – Он постоянно пытается заговорить со мной о моем прошлом, он… копается в нем. И… и постоянно смотрит в окно, как будто… И вот утром тоже! Как будто кого-то ждет!

– Он просто псих… Кстати, не знаю, заметила ты или нет, но рядом с окнами шале чьи-то следы. Это не Давид, потому что ночью шел снег… Я… Может быть, это Франц… Думаешь, что…

– А Кристиан? Мы о нем вообще не говорили! В лаборатории есть фото энтомолога. Бородатого типа в очках без пальца. Я уверена, что это он…

– Но какая связь?

– Не знаю… Но я тебе гарантирую, это точно он…

Кэти смотрела, как Клара играет с поросенком. Где-то трезвонил в колокольчик Артур.

– Не могу поверить, что Гринча… Зачем его убивать?! Для чего? Пойду поговорю с этим старым придурком! – сказала она.

– Пожалуйста, не надо! – ответила Аделина. – Он просил, чтобы я никому не говорила. Он с ума сойдет…

Кэти подошла к Кларе и забрала крошечного поросенка.

– В любом случае тебя никто не тронет, малыш! Я так и думала, что с этим типом не все чисто…

У нее промелькнула ужасная мысль.

– Он может и Давида подговорить!

– Нет, не волнуйся… Давид отказался…

– Откуда ты…

– Мне надо идти, прости…

Аделина приложила палец к губам. Выражение ее лица резко переменилось. Животное, которое ведут на заклание…

Когда Кэти осталась одна, она снова посмотрела в окно гостиной и вздрогнула.

Рыси… Франц… Кристиан… Нечто… Тиски сжимались… Опасно сжимались…

Кэти наблюдала за Кларой, сидевшей рядом с Гринчем в углу гостиной, и чувствовала все нарастающую внутри ярость. Она даже представить себе не могла, как поведет себя Клара, если поросенок исчезнет.

Когда она услышала, что Дофр въехал на кухню, то постаралась посильнее закусить губу, чтобы не выйти из себя. За ним стояла Аделина и взглядом молила Кэти молчать.

Ни Давид, ни Аделина не решатся убить Гринча. Что же касается самого старого инвалида, он просто не сможет сделать это без чьей-либо помощи.

Оставалась Эмма Шильд. Убить поросенка за четыре тысячи евро? Эта дура способна согласиться. Но уж ей-то Кэти сможет помешать, да хоть в комнате запрет.

«Вы еще пожалеете об этом», – все вертелись у Кэти слова Эммы, брошенные той с совершенно отстраненным видом. Именно это и пугало Кэти больше всего. Бесстрастные, пустые, почти прозрачные глаза, способные в секунду испепелить человека.

– У вас тяжелая рука, – сказал ей Артур, пока Аделина устраивала его за столом. – Эмма только что приходила жаловаться на ваше поведение.

– На мое поведение? На мое поведение? Это я сплю голой, предварительно открыв дверь нараспашку? Я переставляю мебель в девять утра? Мое поведение… Отличная шутка!

Артур чуть ослабил узел галстука и аккуратно заправил в ворот своей белой рубашки салфетку:

– Я искренне надеюсь, что ваше небольшое недопонимание пройдет. Мне было бы неприятно осознавать, что вам здесь некомфортно… Я бы не хотел, чтобы приятная атмосфера нашей компании испортилась. Чтобы эти стычки мешали Давиду работать над книгой.

Он проглотил кусочек круассана, затем манерно вытер губы и добавил:

– Вам надо быть помягче с этой женщиной. Вы достаточно умны, чтобы понимать, какую травму она получила…

Кэти кипела. Если она так и будет стоять напротив него, то свернет ему шею. Она не раздумывая бросилась к кофейнику, налила себе полную чашку кофе и выпила залпом. Вот во что она превратилась – пьет напиток, который ненавидит больше всего на свете.