Хотя этот человек и спасся, но у него не было ни копейки, а до дома было больше тысячи миль. Его единственная возможность была связаться с другим gato и надеяться, что этот его не закабалит.

В этом же лагере другой рабочий рассказал мне такую историю, пока мы сидели вместе с его товарищами.

«Когда-то я был gato…»

Все сказанное до сих пор заставляет думать, что главные злодеи в этой истории — gato. Они эксплуатируют целые семьи, детей, обманом втягивают рабочих в долговое рабство, унижают их, иногда доходят до убийства. Их преступлениям нет оправдания. Тем не менее, не все gato являются рабодержателями. Некоторые платят своим рабочим и хорошо к ним относятся. По моим оценкам, в 10-15 % лагерей угольщиков работа организована относительно честно. К сожалению, не gato «крайние» в угольном бизнесе, они просто подрядчики, ответственные перед большими компаниями, которые владеют землей и задают тон всему. Ситуация станет яснее, если мы совершим небольшой экскурс в экономику производства древесного угля.

Мы сможем понять, какие прибыли делаются на древесном угле, если рассмотрим работу одной небольшой батареи из 25 печей и всего 4 рабочих. В течение месяца такая батарея может выработать 10 грузовиков угля, который будет продан на плавильные заводы в Минас-Жерайсе за 18 750 реалов (примерно $17 000). Если мы вычтем стоимость доставки угля на плавильню, останется около 12 000 реалов. Если бы рабочим платили, а не закабаляли их, то это не съело бы прибыль. Максимально угольщик получает 200-300 реалов в месяц. Так что всем рабочим на батарее пришлось бы платить 1200 реалов в месяц плюс расходы на еду, примерно 400-500 реалов. Даже учитывая траты на инструменты, бензин, накладные, месячная прибыль составила бы 100 %. Первоначальные расходы на организацию лагеря невелики: построить печь стоит примерно 100 реалов, а убежище рабочих, сделанное из отходов древесины, практически не стоит ничего. Чтобы запустить производство угля, надо примерно 3000-4000 реалов, и эти деньги можно вернуть в первый же месяц, да еще останется некоторая прибыль. Таким образом, эта небольшая батарея печей может потенциально приносить доход 100 000 реалов ($90 000) в год. Конечно, лагерь угольщиков может работать на одном месте только 2-3 года, пока все окрестные леса не будут полностью вырублены, но перенести лагерь, когда понадобится, на другое место, не сложно.

Высокоприбыльная экономика производства древесного угля ставит очевидный вопрос: если стоимость рабочей силы такая низкая, зачем стараться закабалять рабочих? Заработок в 300 реалов в месяц — это немного, но огромное число бразильцев готово работать за такие деньги. Без всякого труда можно нанять рабочих за 10 реалов в день или за соответствующую плату за кубический метр произведенного угля, или за число загруженных и разгруженных печей. Выплата текущей зарплаты рабочим не отразится ни на чем, так зачем же использовать рабов? Ответ на этот вопрос состоит из двух частей. Первая и наиболее важная заключается в том, что люди, которые заправляют на батареях печей — gato, — не владеют ими. Всем распоряжаются владельцы или их представители, empreitero, и это они устанавливают правила. Рабочие так дешевы и их так легко обмануть потому, что в стране очень высокий уровень безработицы, но это же справедливо и в отношении gato. Владельцы могут крепко зажать gato, предлагая низкий процент с прибыли и устанавливая минимальные расценки на произведенный уголь. Если gato это не нравится, всегда найдется кто-нибудь еще, готовый взять на себя управление батареей. Владельцы сами ведут переговоры с плавильными заводами, и плата за уголь поступает непосредственно к ним. Некоторые gatos, с которыми я смог поговорить, получают зарплату в зависимости от произведенной продукции. В одном маленьком лагере gato сказал мне, что он получает 420 реалов, если батарея производит 500 кубометров угля в месяц (похожую информацию я получил и из других источников). Если производство падало, gato получал 336 реалов, примерно столько же, сколько и угольщик. Один из работников в лагере сказал мне: «Я когда-то был gato, но не смог соответствовать требованиям, так что я лишился грузовика и цепной пилы и теперь работаю, как все остальные».

Небольшие лавки, которые продают еду возле некоторых лагерей по сильно завышенным ценам, принадлежат etnpreitero, они также не без прибыли для себя поставляют gato инструменты и бензин. Часто gatos должны вкладывать в батарею свои деньги или использовать собственные грузовик и цепную пилу в обеспечение будущих прибылей. Владельцы держат gatos на краю финансовой бездны, выжимая каждую копейку, что приносит их работа. А почему бы нет? Всегда найдется другой gato, который захочет воспользоваться шансом и будет чуть более безжалостным по отношению к своему единственному источнику доходов: рабочим. Единственный путь, который может принести gato успех, это снизить стоимость рабочей силы до минимума. Обычно gatos платят рабочим из своей доли доходов, и если невозможно обеспечивать лагерь едой или горючим бесплатно (еще одна необходимая статья расходов), то рабочих можно обмануть или заставить силой работать даром. Чтобы добиться успеха в деле, gatos вынуждены либо жульничать, либо закабалять рабочих.

Еще одна причина закабаления рабочих состоит в том, что их можно закабалить. Для gato практически не существует никаких препятствий на этом пути, и если моральные ограничения отсутствуют, то рабство представляется хорошей деловой стратегией, которую очень легко осуществить, — мы уже видели, как может быть использовано доверие для обмана рабочих. Владельцы земли не имеют никаких возражений: рабство позволяет им увеличивать свои доходы без всякого риска. У официальных инспекторов отсутствуют средства, чтобы воспрепятствовать этому, а полиции нет дела до соблюдения закона. Их полное равнодушие к рабству со всей ясностью демонстрирует, кто же оплачивает счета. Далеко от лагерей угольщиков и рабов, в столичных офисах, в Рио-де-Жанейро или в Сан-Паулу бизнесмены, которые владеют лесом или имеют лицензию на его использование, выписывают кредиты полиции, рассматривая это как еще один накладной расход.