Но не прекращалось.

И хотя Миуко пыталась не обращать внимания на обеспокоенные взгляды жрецов или приглушенные разговоры, которые они вели, думая, что она не слышит, нависшая угроза Туджиязая никогда не выходила у нее из головы.

Он все еще был где-то там.

Он все еще шел за ней.

Жрецы продолжали вывешивать защитные знамена по границам храма, но они так и не получали никаких указаний от библиотекарей из Кейвовейче, потому Гейки каждый день совершал разведывательные полеты на материк в поисках следов принца-демона.

Пока на третий день он не вернулся с новостями.

По словам Гейки, Туджиязай приближался к окраине материка в сопровождении кякедзуя, который, как и все остальные – кроме Миуко, – вероятно, не видел, что доро был одержим. По словам ацкаякина, парочка двигалась быстро, хотя насколько быстро, он сказать не смог.

– Я птица! – раздраженно прохрипел он. – Что я могу знать о путешествиях на суше?

После этих слов Хикедо вздохнули.

– Полагаю, нам придется положиться на защитные знамена.

– Хватит ли этого? – уточнила Миуко.

В ответ главный жрец лишь сжали губы в угрюмую линию.

Позже, когда звуки строительства эхом пронеслись по территории комплекса храмов – копалось все больше ям, а в землю вбивалось все больше столбов, – Миуко стояла одна в своей комнате, рассматривая свое отражение в зеркале.

Синее пятно подступило к ее ключицам, образуя кривую линию от плеча до плеча, как будто она была прикована к морскому дну цепью, пока прилив неумолимо поднимался выше.

В скором времени пятно полностью покроет ее, и она обратится в демона: сильного, могущественного, внушающего страх.

Но останется ли она собой?

С момента их прибытия демонический голос внутри нее тихо, но никогда не умолкая, рассуждал о том, с какой легкостью можно было бы убить того или иного жреца, глупцов, которые приказали ей читать мантры, сидеть в молельной комнате, не разговаривать с Гейки, помогать со стиркой или готовкой, как будто она была простой служанкой, а не монстром, способным одним прикосновением высосать из них жизнь.

К своему удивлению, Миуко часто ловила себя на том, что посмеивается над непрекращающимися комментариями голоса или даже соглашается с ними, что пугало ее. Конечно, она не всегда была довольна собой – не раз ей хотелось быть менее неуклюжей, менее громкой, менее упрямой, – но за последние одиннадцать дней эти качества спасали ее, поддерживали, подарили ей дружбу, о которой она даже не мечтала и которую не хотела терять.

Еще был Туджиязай. Знаменам, возможно, и удастся преградить ему путь к храмовому ансамблю, но без заклинаний, защищающих жрецов от его силы, их, скорее всего, постигнет та же участь, что и охотников над Коэвой.

Лицо Миуко ожесточилось, потому что она знала, что должна была сделать.

Уйти.

Она ускользнет – да, на лодке следующей ночью, – чтобы увести Туджиязая подальше от храма… и исключить возможность того, что она превратится в шаоха на глазах своих друзей.

Не позволит демону добраться до них… даже если этим демоном будет она сама.

И когда Миуко преисполнилась решимостью сделать это, кто-то постучал в дверь, вырвав ее из раздумий. Миуко накинула мантию на плечи.

– Кто там?

– Мне скучно!

– Гейки! – Она распахнула дверь.

Он склонил голову набок, посмотрев на нее.

– Хочешь повеселиться?

Она усмехнулась. Вместе они прокрались по территории и помчались к беседке, где под звездным небом Гейки обратился в гигантскую птицу. Миуко запрыгнула тому на спину и рассмеялась, когда они пронеслись над остроконечными камнями Зубцов Бога, скрипучими веревочными мостами, поваленными ветром деревьями.

Они приземлились на самом северном острове, где обнаружили древние каменные врата, выше человеческого роста вдвое, построенные из белого гранита, которого они больше нигде не видели на островах. Очертания ворот, если они когда-либо были, давным-давно истерлись под воздействием ветра, и теперь они стояли, как молчаливый страж, на окраине идеально круглого пруда.

В обличье сороки Гейки спрыгнул с плоских камней, опоясывавших воду, на мелководье, где раз-другой взмахнул перьями и взлетел на верхушку ворот. Пока Миуко обходила каменные колонны, проводя ладонями в перчатках по ним, Гейки снова превратился в мальчика.

– Эй! Иди сюда!

Миуко отступила назад.

– Слезай оттуда! Это священное место!

– Не для меня. – Плюхнувшись на гранит, он перекинул ноги через край. – Давай. Ты должна это увидеть.

Нехотя – хотя, возможно, она выглядела куда более сопротивляющейся, чем чувствовалось на самом деле, – Миуко подпрыгнула к верхушке ворот, демонические ноги подняли ее высоко в воздух, а руки демона с легкостью подтянули вверх.

Ацкаякина похлопал по граниту рядом с собой.

Закатив глаза, Миуко села. Под ними в неподвижной воде пруда, словно в зеркале, отражались небеса: каждая звезда, каждое облачко, каждый метеор, проносящийся по небу.

Луна тоже висела там, почти полная, маячила за их спинами, как потускневший фонарь, отчего в зеркальном отражении пруда они казались лишь силуэтами, соединенными своими плечами в одинокую тень.

– Здесь красиво, – пробормотала Миуко. – Интересно, зачем построили это место?

– Для человеческих жертвоприношений, – проворчал Гейки.

– Гейки.

– Шучу!

– Знаю.

Она, скорее, почувствовала, чем услышала его хриплый смех, хотя это было не так уж смешно, но вскоре они переключились на привычную болтовню, наблюдая за созвездиями в воде.

Время пролетело незаметно.

Минута.

Час.

Два.

– Уже поздно, – наконец сказал Гейки. – Жрецы надерут мне уши, если завтра ты заснешь во время медитации.

– Просто перевоплотись в птицу. Тогда тебе не придется беспокоиться.

– Вообще-то у птиц есть уши!

– Но не такие, которые можно надрать. – Вздохнув, Миуко уткнулась подбородком в колени. Завтра она все равно не сможет уснуть во время медитации.

Она будет разрабатывать план своего побега.

Лодка. Немного провизии. Одинокое путешествие в открытом море.

По крайней мере, Гейки и жрецы останутся в безопасности.

– Вполне возможно, это одна из последних ночей, когда я еще человек, – тихо произнесла Миуко.

– Эх… – Ацкаякина пожал плечами. – Быть человеком не так уж здорово.

Миуко сделала нерешительную попытку улыбнуться.

– Неправда.

– Может, быть демоном куда лучше?

– Может, – согласилась она, хотя не могла заставить себя поверить в это.

Гейки приобнял ее за плечи, как бы увлекая под свое крыло.

– Хочешь погулять еще немного? – спросил он.

Кивнув, Миуко прильнула к нему.

Они долго просидели так, погрузившись в несвойственную для них тишину.

32

День двенадцатый

Следующим утром Миуко не встретила Гейки за завтраком, а потому сразу после своей регулярной молитвы с Мели и другими жрецами она побежала в комнату ацкаякина, чтобы найти его.

Когда она пришла, он рылся в груде блестящих