«И по молитве всед на конь свой и нача по полкам ездити с князми своими и воеводами и коемуждо полку рече своими усты: «Братиа моя милая, сынове христианстии от мала и до велика, уже бо нощь (при) спе, а день приближися грозны, и в сию же нощь бдете и молитися, мужайтеся: господь силен в брани. И зде пребудете каждо на местех своих не метущеся, утро бо неудобь мощно, како чредитеся: уже бо гости наши ближе суть на рици на Непредне ополчишася, утро бо имам вси пити общую чашу».

Историк Шамбинаго указывает на ошибку текста «Сказания» и «уже бо нощь» исправляет на «уже бо утро», исходя из того, что Дмитрий объезжал полки утром в день боя. Такое исправление текста нельзя признать правильным. В «Сказании» говорится об указаниях Дмитрия, которые он давал своей рати на предстоящую ночь. Дмитрий указывал рати оставаться в боевом порядке, воинам быть бдительными, мужественными и готовыми к бою, так как противник уже находится близко – на реке Непрядве и неизвестно, какая утром сложится обстановка.

К тому же утром в день боя на виду у противника невозможен был осмотр рати с князьями и воеводами, тем более нельзя было объезжать полки на многокилометровом фронте и говорить речи каждому полку, на что требовалось несколько часов.

«Сказание» последовательно и сравнительно подробно описывает события, что подтверждается и данными летописей, опустивших или резко сокративших сообщения об отдельных эпизодах.

После объезда полков Дмитрий приказал расположить в Зеленой Дубраве засадный полк. «И отпусти брата своего князя Володимера вверх по Дону в дуброву, яко да утаися полку его и дав ему достойны своего двора ведомцы; еще же отпусти с ним известного своего воеводу Дмитрия Волынца».

Источники отмечают, что татарские разведчики видели в этот день русскую рать. Когда отходил разведывательный отряд под командованием Мелика, «по них же татарови толико гониша безстудно, но и полци каши ведеша, возвратишася, выехавше на место высоко, видиша полци наша и скоро к царю своему возвратишися: божьим промыслом много видеша людей и поведаша царю своему, яко четверицею множае их. Он же, нечестивый царь, ражжен диавшюм на свою пагубу, крикнув напрасно, испустив глас свой: тако ми сила моя великаа, аще сего не одоли то како имам возвратитися. (И) повеле царь своим вооружитися».

С высоты, надо полагать с Красного холма, татары увидели русскую рать и сообщили Мамаю о численности русских, преувеличив действительное число в четыре раза. Это сообщение разведчиков противника подорвало у татар уверенность в успехе и вынудило Мамая вступить в бой до подхода литовцев, которые в это время медленно продвигались от Одоева к устью Непрядвы.

* * *

Утром 8 сентября долго стоял густой туман. Русские полки находились в готовности к бою и поддерживали между собой связь «гласом трубным». Дмитрий в это время снова объезжал полки, «переседаша часто с коня на конь», и ободрял воинов.

Только к 11 часам утра туман рассеялся, и русская рать двинулась вперед.

Навстречу русским стали продвигаться татары, имея в центре боевого порядка наемную пехоту, а на флангах свою конницу. Противник не мог использовать свое численное превосходство, так как фронт развертывания был ограничен. Поэтому войско татар имело глубокое, но не расчлененное построение. Мамай, вероятно, рассчитывал одним ударом сломить сопротивление русских.

Великая битва произошла на Куликовом поле, расположенном между Доном и Непрядвой. Расстояние между этими реками в среднем течении Непрядвы достигает 20 км, глубина всего поля – 10–12 км. Холмистая местность сильно пересечена глубокими оврагами, верховья которых находятся в центре; основные овраги, имеющие большое количество ответвлений, идут в расходящихся направлениях к трем рекам: Непрядве, Дону и Рыхотке, впадающей в Дон в 20 км юго-восточнее устья Непрядвы. Равнинная часть находится в центре всего Куликова поля и имеет по фронту 4–5 км и столько же километров в глубину. В этой части поля имеются две основные командующие высоты: Зеленая дубрава (в 2 км юго-восточнее устья Непрядвы) и Красный холм (в 6–7 км южнее того же пункта). С этих двух высот хорошо просматривается вся центральная часть Куликова поля.

Зеленая дубрава – это большая дубовая роща, удобная для скрытного расположения не только пехоты, но и конницы. Красный холм – большая открытая и пологая высота (отметка 109,7), находящаяся в центре поля на водоразделе трех небольших речек: Смолки, Н. Дубяк и Курци.

В целом надо сказать, что русское командование весьма умело выбрало поле для боя, лишив противника возможности использовать свое численное превосходство и заставив его вести фронтальную атаку при отсутствии условий для обхода или охвата флангов боевого порядка русской рати. Тот факт, что противник вынужден был дать бой в невыгодной для себя обстановке в отношении времени и места, говорит о том, что русское командование смогло захватить стратегическую инициативу в свои руки. Кроме того, на этом поле можно было скрытно расположить значительную группу войск, предназначенную для маневра в ходе боя.

Первый этап битвы – сближение противников. Когда на Куликовом поле рассеялся туман и Дмитрий «повеле полком своим вмале выступити… и се внезапу сила великаа татарская борзо с шоломянк грядуще и ту пакы, не поступающе, сташа, ибо несть места, где им разступитися; и тако сташа, копна покладше, стена у стены, каждо их ка плещу предних своих имуще, предние краче, а задние должае. А князь велики такоже с великою своею силою русскою з другого шоломяни поиде противу им».

Русская рать по приказанию Дмитрия медленно стала продвигаться вперед и вышла на высоты. В это время внезапно с высоты, надо полагать, с Красного холма, быстро двинулись вперед татары, но скоро они вынуждены были остановиться, так как не было места для развертывания всех их сил. Шеренги пехоты татарского войска стояли одна за другой («стена у стены»). Воины задних шеренг положили свои длинные копья на плечи воинов передних шеренг, у которых были более короткие копья. Воспользовавшись остановкой противника, Дмитрий приказал русской рати наступать с высот далее для атаки татар. После сближения противников, по описанию очевидцев, произошло единоборство русского и татарского богатырей.

«Сам же князь великий наперед в сторожевых полцех ездяше и, мало там пребыв, возвратися паки в великий полк». Возвратившись из сторожевого полка, Дмитрий снял княжескую одежду и приказал надеть ее Михаилу Андреевичу Бренку, который должен был сражаться под великокняжеским знаменем. Сам же великий князь оделся как простой воин для того, чтобы сражаться в первых рядах вместе со всеми.

«И много ему глаголаше князи и воеводы его: «господине княже, не ставися напреди битися, но ставися назади, или на криле, или инде где на опришнем месте». На это Дмитрий отвечал, что он желает не только словом, «тако и делом прежде всех сам начати», чтобы «да и прочие, видевшие мое дързновение, ити такоже да сотворят со многым усердием». Отдав все приказания по организации боя, Дмитрий решил воодушевить своих воинов личным примером. Поэтому он «прежде всех стал на бой, на первом сступе, и в лице с татары много бился».

Мамай «с треми князми» наблюдал за ходом битвы с Красного холма.