Её серые голые выступы розовели в лучах закатного солнца. Каменная поверхность местами принимала причудливые формы: диагональные полосы чёрного, серого, коричневого и желтого цвета чередовались между собой, напоминая разрезанный слоеный торт. Растущие на горе деревья пылали золотисто — зелеными кострами.

По правую сторону серпантина пестрел глубокий круглый овраг.

Через полчаса он добрался до Лермонтово и нашел нужный адрес. Каменный забор обвивали ветки винограда с зазеленевшими резными листьями. Калитка была не заперта, от нее к дому вела заасфальтированная ровная дорожка, по краям выложенная камнями. Вдоль забора с внутренней стороны росли невысокие треугольные туи и выстриженный ровным полукругом самшит. На высоком залитом бетоном крыльце двухэтажного особняка из красного кирпича сидела рыжая пушистая кошка, которую сосали четверо крохотных котят, плотно уткнувшись носами в ее живот и оттопырив хвосты вверх. Кошка медленно и устало моргала, шипела, когда какой-то из котят начинал ее кусать, и заботливо вылизывала холки своих детей. Из открытого окна на втором этаже доносился раскатистый гогот.

Страхов зашел в дом и сразу почувствовал дурной запах немытой обуви, сваленной горкой у порога. По его подсчетам в доме должно было находиться около двадцати человек. Страхов поднялся по винтовой лестнице на второй этаж и зашел на веранду. Там, за большим дубовым столом, на котором стояли кастрюли с жаренным мясом и запеченной в фольге картошкой, между молодыми людьми разгорелся спор на странную тему. Все были так поглощены разворачивающимися событиями, что не обратили ни малейшего внимания на вошедшего в дом незнакомого человека. Они спорили о сущих пустяках с таким видом, будто от их результата их спора зависела жизнь всего человечества. И, несомненно, в этой компании они друг другу казались серьезными, умными людьми, не бездельниками и пустомелями, а даровитыми представителями своего поколения, являясь при этом случайно оказавшимися рядом чужими людьми, искренне и всецело безразличными друг к другу и вступающими в разговор только для чествования собственного тщеславия.

Страхов подошел к крупному коренастому парню, единственному человеку из компании, на котором была белоснежная рубашка вместо футболки.

— Здравствуйте, — сказал он, одной рукой показывая удостоверение, — Юрий — это, я полагаю, вы?

— Я.

— Владимир Измайлов с вами сюда приезжал?

— Кто? — несколько рассеянно переспросил молодой человек и почесал затылок, будто стараясь припомнить имя, — Ах, Вова! Нет, он так и не приехал к самолету. Отменил в последний момент. Сказал, что у него другие планы появились.

— А какие планы, не сказал? — спросил Страхов и впился взглядом в мужчину.

— Нет, — покачал головой тот, — Что-то случилось? — равнодушно, то ли из вежливости, то ли из праздного любопытства спросил он.

— Уже неделю найти не можем его, — ответил Страхов, сверкнув глазами.

— Странно, — растерянно пробормотал мужчина, оглядываясь по сторонам, словно рассчитывая найти пропавшего около себя, — Странно, — повторил он снова, — Даже не знаю, чем могу помочь, — наигранно сказал он и развел руками.

— Уже помог. Спасибо. Приятного отдыха, — сказал Страхов и поспешил быстрее убраться из этого дома, ему казалось, что каждая минута, проведенная в нем, понемногу крадет способность человека к здравомыслию.

Он вышел к морю. Море почернело и разбушевалось. Синяя вода шумной волной облизывала серый каменистый берег и мутно-белой пеной скатывалась обратно вглубь моря. Ледяной ветер поднимал высоко в небо, отделившиеся от моря, прозрачные капли соленой воды и разбрасывал их по вдоль пустого пляжа. Пахло тиной и водорослями, принесенными прибоем с морских глубин. Черные дождевые облака воздушной дорогой выстроились от одного края неба до другого и закрыли собой оранжевый солнечный диск. Вдалеке, у линии горизонта виднелась черная расплывчатая точка. Это был корабль, недавно отплывший от пристани и теперь с трудом пробивающий себе путь. Он поминутно падал с одной крутой волны и тут же карабкался на другую. Его качало из стороны в сторону и подбрасывало.

Страхов постоял несколько минут на берегу, затем опустил руку во взбитую морскую пену и, когда его обрызгало холодной водой, вернулся в машину. Он отправился в Краснодар и пошел на лекцию психолога, афишу выступления которого он увидел по дороге из Лермонтово. Ночь быстро гасила сиреневые и розовые краски минутных сумерек. Страхов доехал по освещенному белым светом фонарей шоссе к зданию Кубанского аграрного университета, в котором проходили лекции.

За столом, поставленным на сцене, в серой хлопковой футболке с седой щетиной на лице сидел худосочный мужчина пятидесяти лет с астигматизмом, поминутно надевавший очки, чтобы прочитать записи, и снимавший их, чтобы пояснить прочитанное аудитории. Лекция походила на комедийное выступление, лектор рассказывал о правилах создания крепкой семьи, поминутно отпуская удачные и не слишком удачные шутки о том, как обычно пары пытаются построить отношения. Сидящие в зале дамы, прослезившиеся от смеха, довольно смотрели на лектора и иногда небрежно записывали озвученные им слова в свои розовые блокноты. Завершив разговор о браке, лектор объявил двадцатиминутный перерыв и попросил всех не задерживаться перед следующей беседой. Страхова пленила живая манера общения и искренность без лукавства, которую он не ожидал увидеть на мероприятиях подобного уровня, и он решил остаться и дослушать до конца. Вторая половина семинара была о том, что интересовало Страхова, об индуизме. Когда все снова собрались в зале, лектор вытащил из лежащего у стола рюкзака толстую книгу в твердом переплете, на обложке которой были изображены воин и его колесничий с кожей синего цвета (Страхов догадался, что это был Кришна), отпил воды из зеленой бутылки, осмотрел зал и, подав знак администраторам, чтобы те закрыли двери, начал лекцию. Он полностью изменил способ подачи материала, и его речь естественным образом приобрела характер назидательный.

— Дхарма, — говорил он, — это свойство самой жизни. Жизнь изменчива, а значит дхарма меняется в зависимости от обстоятельств. Но принципы, на которых основана дхарма, неизменны: любовь, преданность, терпение, справедливость, знание. Если мы представим, что дхарма — это Земля, слоны — это принципы, а черепаха — это сострадание. Но попасть в оковы адхармы, то есть действовать в иллюзиях, в гунах невежества или страсти, очень легко, потому что люди часто путают любовь и привязанность, справедливость и месть, терпение и слабость, преданность и корысть. Что такое привязанность? Это слепая любовь, ради которой человек жертвует всем. Во имя сохранения привязанности человек способен принести вред не только себе, но и всему обществу. Родители часто потакают всем желаниям своих чад, боясь