«Если для международного сообщества саммит «большой восьмерки» оказался мероприятием, богатым на фотосессии, но лишенным содержания по таким важным вопросам, как кризис на Ближнем Востоке, то президент Владимир Путин покидает Санкт-Петербург, значительно улучшив свои позиции внутри страны, — написала «The International Herald Tribune» (США) в статье «После «восьмерки»: Путин получил, что хотел». «Для многих россиян отсутствие конкретных результатов было не так важно, как образ Путина, решительно защищающего национальные интересы России и продвигающего свое видение структуры мировых отношений, — пишет газета далее.

… Российские обозреватели практически единодушны в своей оценке саммита: по их мнению, он ознаменовал полное возвращение России в ряд «ведущих стран» мира. Я также слышал версию, что поведение Путина в качестве принимающей стороны полностью изгнало последние остававшиеся призраки ельцинской эпохи, особенно образ больного президента, униженно принимающего «диктат» Запада в обмен на привилегию появляться в компании тогдашней «большой семерки». Даже невозможность достичь соглашения с США по поводу вступления России во Всемирную торговую организацию была представлена как отважная защита национальных интересов и признак того, что Путин, в отличие от Ельцина, не настолько жаждет одобрения, чтобы безропотно принимать все требования американцев.

Кроме того, большинство россиян чувствуют, что любые остававшиеся сомнения относительно членства России в «восьмерке» были развеяны…Россия должна быть в клубе из-за своего геополитического положения, потому что без ее участия не может быть решена ни одна проблема, с которой сегодня сталкивается международное сообщество, и потому что она является энергетической сверхдержавой… Здесь отлично видна способность Путина представить себя — и Россию — как гаранта равновесия… Россия не только не оказалась в изоляции, но и смогла достичь тактического взаимопонимания с другими участниками (например, с Францией по поводу заявления о ближневосточном кризисе) и таким образом добиться того, чтобы ее мнение было полностью услышано. Встречи Путина с премьер-министром Индии Манмоханом Сингхом (Manmohan Singh) и председателем КНР Ху Цзиньтао (Ни Jintao) также подчеркнули роль России как мостика между Западом и двумя ведущими державами динамично развивающейся Азии».

«За несколько ярких лет, прошедших с тех пор, как Путин в 2000 году взял бразды правления Россией, он преобразовал положение России в мире и ее облик, — дополняет Daily Telegraph. — Теперь, ровно через восемь лет после того, как страна была ввергнута в унизительное положение с 40-миллиардным дефолтом по внутреннему долгу и девальвацией рубля, Россия успешно погасила долги времен Советского Союза.

Можно себе представить, какую полит ическую выгоду способен извлечь из этого высоко символичного и вместе с тем вполне реального достижения президент, рейтинги которого в России и без того высоки. Путину еще только предстоит освободить страну из тисков бедности с хлебными очередями, но он идет бодрым маршем к этой цели. Путинская Россия не идеальна, но это лучший вариант для Запада», — резюмирует автор статьи.

Да, то докризисное время было временем наивысших успехов Путина и страны, уверенно укреплявшей свои позиции на международной арене. Увы, оно прошло. А за время «царствования» Дмитрия Медведева все эти позиции оказались потерянными. Мы снова увидели то же, что и при Ельцине, преклонение перед Западом, откровенную радость президента огромной и вроде бы снова окрепшей страны при похлопывании его по плечу сильными мира сего и счастье при виде электронных игрушек, которыми они его, словно малое дитя, одаривали. Смотреть на это было столь же тяжело, как и на позорные выходки пьяного Ельцина. Но ведь выбрал его своим «преемником» Путин.

Людмилу Путину западные СМИ тоже все эти годы не забывали, хотя и уделяли ей гораздо меньше внимания, чем ее супругу. Может, и к счастью, потому что комплиментов ей они, как правило, не расточали. Вначале ее называли главной загадкой Кремля, хотя свое первое интервью она дала прессе еще в 2000 году — первом году президентства Путина. А до того она и не была первой леди страны. Так с чего бы вдруг ей светиться на страницах газет и глянцевых таблоидов? Она ведь не Раиса Максимовна — во-первых, характер совсем другой, во-вторых, Людмила всегда принципиально отвергала подобный стиль поведения. Об этом рассказывала еще ее немецкая подруга Ирена Питч, о книжке которой мы уже говорили. Тогда немецкую даму немало поражали высказывания Людмилы, в то время супруги заместителя мэра Петербурга, что она никогда не будет вести себя так, как Раиса Максимовна. Немецкая подруга даже видела в том некую манию величия: в самом деле, как может Людмила, муж которой всего лишь малоизвестный питерский чиновник, сравнивать себя с женой столь любимого на Западе первого президента СССР? Однако Людмила, как выяснилось, знала, что говорила.

Если же вернуться к тому первому интервью, то, оказывается, главной сенсацией тогда стало то, что «Люся» (так, по словам западных коллег, российские журналисты величают меж собой Людмилу Путину) вообще что-то сказала, поскольку она «скорее, нелюдима и имеет в глазах общества, за редким исключением, лишь репутацию заботливой жены и самоотверженной матери семейства». Ну а главной темой в нем, как и в последующих, было воспитание детей, которые маму радовали своими успехами и поведением, а главной печалью — слишком большая занятость супруга, настолько большая, что на семью времени у него почти не остается.

Однако это, судя по материалам той же западной прессы, скорее правило для государственных деятелей, чем исключение. Например, жена Сильвио Берлускони в пору его пребывания на посту премьер-министра страны на вопрос журналиста, часто ли она видит своего занятого мужа и общается с ним, ответила: «Да, я не только говорю с ним по телефону, но еще иногда вижу его по телевизору». Лора Буш, описывая вечер в кругу семьи с лидером свободного мира, повеселила американских журналистов рассказом о том, что ее супруг спит сном младенца уже в девять вечера. А она в это время смотрит по телевизору «Отчаянных домохозяек». Еще более удивила всех Шери Блэр, которая заявила, что ее супруг, английский премьер Тони Блэр, «не из тех, кто дарит цветы». Но самое интересное то, что, оказывается, гарантом верности ее супруга выступает отнюдь не крепость их 25-летнего брака — если он собьется с пути, «я убью его», сказала Шери.

Словом, нелегкое это дело — быть супругой первого лица государства. И не только оттого, что в таком случае семья неизбежно отодвигается на второй план, но еще и потому, что жена тоже становится публичным лицом, каждый шаг и каждый жест которого фиксируется и комментируется. И далеко не всегда по-доброму. Так, немецкая газета Tagesspiegel еще в 2001 году написала, что «между Раисой Горбачевой и Людмилой Путиной лежит пропасть. Даже Наина Ельцина, до сего дня охотно появляющаяся на публике, которая старше ее почти на тридцать лет, кажется значительно более привлекательной». Людмила Путина нелюдима, считает газета, и имеет в глазах общества, за редким исключением, лишь репутацию заботливой жены и самоотверженной матери семейства. Для широкой общественности, пишет Tagesspiegel, жена президента так и осталась «человеком без лица».