— Разумеется, Вагин, кто же еще?! Да он мне почти прямо пригрозил по телефону, а сегодня… То есть вчера… Нет, позавчера…

— Очень вас прошу: успокойтесь! — повторил Турецкий.

Всеволод Иванович наконец сел, точнее, упал на стул и дрожащей рукой пригладил растрепавшиеся волосы.

— За мной следят. — Теперь его голос упал почти до шепота. — Вагин… Пока вы его не арестуете, я отсюда не уйду!

— Обычно в таких случаях требуют охрану, — еле заметно усмехнулся Александр Борисович, — а не грозятся сменить место постоянной прописки на проживание в моем кабинете… Почему вы решили, что за вами следит Вагин и что значит «следит»?

— Кто же, кроме него?! — Томилин как-то по-женски всплеснул руками. — Он и следит… Мой охранник называет это «хвостом»!

— Где ваш охранник сейчас? — поинтересовался Померанцев, который по своей природе не был способен оставаться в стороне от какой бы то ни было ситуации.

— Внизу… — повернулся к нему Томилин. — Я его отпустил, но он остался ждать… меня…

— Сейчас я его приведу, Александр Борисович, — вскочил Валерий. — Если и правда был «хвост», думаю, он расскажет все более внятно.

Турецкий кивнул и с любопытством поглядел на перепуганного Томилина.

— Лично я верю вам, что кто-то за вами следит, — мягко произнес он. — Вот только насчет Вагина вы абсолютно точно ошибаетесь. Вся его охрана либо при нем, либо на своем рабочем месте, никому постороннему никаких распоряжений относительно вас он, пока что во всяком случае, точно не отдавал…

Всеволоду Ивановичу понадобилось некоторое время, для того чтобы, во-первых, осознать услышанное, во-вторых, сообразить, что его нынешний враг номер один находится под пристальным наблюдением.

— Но… — Он поначалу как будто слегка расслабился, но тут же в его глазах вновь взметнулся страх. — Тогда кто… кто?..

— Думаю, мы будем знать это довольно скоро, — уверенно произнес Александр Борисович и повернулся к дверям, через которые в эту минуту как раз Валерий Померанцев вводил Виктора.

При всей своей немногословности описание машины, преследующей Томилина, его водитель-охранник дал вполне исчерпывающее. И спустя полчаса, в течение которых Валерий в своем кабинете, как выразился позднее он сам, «отпаивал этого бизнес-истероида», Турецкий, сделавший несколько звонков, действительно точно знал, кто именно следит за Всеволодом Ивановичем Томилиным. Более того, причина этой слежки никаких сомнений у Александра Борисовича не вызывала…

Регина с откровенным презрением оглядела своего любовника с ног до головы и скривила губы:

— А ты, мой милый, не только расслабился за эти годы, но еще и отупел!

Аркадий в ответ нервно дернул плечом и начал медленно краснеть.

— Будь вчера за рулем ты, куколка моя, все кончилось бы в точности так же! — почти прошипел он. — Еще неизвестно, удастся ли тебе самой сегодня…

— Мне — удастся! — перебила его Голубинская. — И я сейчас не о вчерашнем, а как раз о сегодняшнем: какого дьявола ты так вырядился, дурак?!

Шварц недоуменно посмотрел на свою подругу, затем автоматически провел руками по дорогому пиджаку своего любимого костюма. Он давно заметил, что в этом костюмчике ему всегда везет, к тому же темно-синяя пиджачная пара Аркадию необыкновенно шла. Но сегодня рядом с Региной, одетой в удобный, облегающий ее стройную фигуру спортивный костюм и непритязательного вида черную куртку, он действительно смотрелся несколько нелепо. Ну и что? Какое это, собственно говоря, имело значение для цели, которую она преследовала?!

— Я тебе что вчера сказала, — зло поинтересовалась между тем Голубинская. — Одеться как можно удобнее! Дело зависит не только от меня, но и от того, насколько свободно ты будешь чувствовать себя за рулем. У тебя что, спортивная одежда не предусмотрена гардеробом?! Сейчас поедем к тебе — переоденешься!

Она решительно шагнула в сторону прихожей.

— Мне как раз в этом костюме удобнее всего, к тому же он… везучий! — почти взвизгнул Шварц. — И я не собираюсь переодеваться!

— Еще как собираешься! — заверила его Регина и вдруг расхохоталась: — Везучий… Ну и ну! Ты суеверен как старая баба… Везение — вот оно!

Голубинская стремительным движением извлекла из-за пазухи тяжелый на вид пистолет, молниеносно сняла его с предохранителя и, щелкнув затвором, навела дуло на любовника. С оружием она обращалась профессионально, по-мужски, и едва пистолет оказался в ее руках, как в глазах Регины вспыхнул опасный, почти безумный огонек, от которого Аркадия и в прежние времена всегда охватывала дрожь…

— С ума сошла! — Он отскочил в сторону, ударившись локтем о косяк двери. — Обращаешься словно с игрушкой… А вдруг и правда выстрелит?!

— Ты еще и трус. — Она удовлетворенно ухмыльнулась, перехватила пистолет поудобнее и вновь поставила его на предохранитель. Затем из кармана куртки извлекла глушитель и начала аккуратно, не торопясь навинчивать его на дуло.

— Идиотка… — пробормотал Аркадий, переводя дух и вытирая тыльной стороной ладони враз вспотевший лоб. — Доиграешься когда-нибудь… Вот скажи, на х… ты решила заняться этим сама, когда есть и Жук, и Котяра?! Профессионалы! А ты?!..

Глаза Регины гневно сверкнули, она гордо выпрямилась и посмотрела на Аркадия почти с ненавистью.

— Так вот как ты обо мне на самом деле думаешь?! Забыл, кто твоих сраных дружков профессионалами сделал? Да я, мой милый, в пятнадцать лет стреляла лучше, чем твой Жук после гребаного Афгана!

— Ничего я не забыл, — буркнул вспыльчивый, но отходчивый Шварц. — И кто именно тебя этому научил, тоже помню.

— Неужто до сих пор ревнуешь? — Она рассмеялась так весело, почти добродушно, словно и не гневалась на него минуту назад. Впрочем, Аркадия это ничуть не удивило: к резким перепадам настроения своей любовницы он давно привык. Регина между тем продолжила, постепенно впадая в почти благостное состояние.

— О да, Валерий… Если бы он был жив — не видать тебе меня как своих ослиных ушей! Всю жизнь буду гордиться, что была его единственной подругой, подругой настоящего киллера!

— Если не ошибаюсь, — ехидно вставил Шварц, — как раз из-за этого его и замочили — свои же…

— И где они теперь?! — Голубинская резко повернулась к нему, как-то по-особому оскалив мелкие ровные зубы. — Давненько что-то я их не видела!..

Аркадий знал, что именно означает этот ее звериный оскал, и предпочел промолчать — тем более что историю мщения за своего предшественника он не просто хорошо знал, но и принимал в ней непосредственное участие, о чем успел пожалеть за прошедшие годы множество раз. Толку от сожалений не было, тем более что влюблен он тогда был в Голубинскую слепо, до полного безумия и даже, кажется, испытывал счастье от того, что оказался ей полезен.