поэтому каждый раз, когда монах крутил в руках чётки, складывалось впечатление, что он читал молитву. Закончив перебирать бусины, монах тяжело вздохнул и проговорил:

– Есть ещё одна, куда более серьёзная проблема. Спасательный отряд выдвинулся в путь, и мы уже не сможем связаться с ними в столь опасном месте.

– Не стоит слишком беспокоиться. Разве Кейгон Дракха не с ними?

– Это верно, но кто бы мог подумать, что послушник умрёт именно в Башне Сердца, а не где-нибудь ещё? Так иронично, что месть, в котором наги обретают своё драгоценное бессмертие, стал для него могилой. При таком скверном положении дел у меня уже возникло дурное предчувствие и насчёт Кейгона. К тому же ситуация в Киборэне тоже изменилась.

– Что вы имеете в виду?

– Разведка будет усилена. Похоже, что убийца нашего послушника тоже сейчас в Киборэне. А ты что думаешь?

Оренол согласно кивнул, а выражение его лица стало ещё более мрачным.

– Говорят, что два клинка воли защищают своего хозяина от нападения нагов и туокшини, – продолжил Чутхаги, будто говоря с самим собой. – Но что бы ни говорили, а люди верят лишь в то, во что сами хотят поверить. Я тоже надеюсь, что всё будет именно так и что меч короля-героя сможет защитить своего хозяина.

– С ними же ещё токкэби, так что всё точно будет в порядке, Ваше Превосходительство. Не зря же наги так сильно боятся их огня. Думаю, что наш отряд в безопасности с ним.

Оренол пытался хоть немного успокоить монаха, который, казалось, совсем пал духом. Но на его лице не было заметно и толики облегчения:

– Только если этот токкэби начнёт играть с огнем в Киборэне, как тогда, на острове Пэсирон, он абсолютно точно соберёт всех разведчиков в округе. Так что Кейгону ни в коем случае нельзя расслабляться.

* * *

Кейгона волновало возможное присутствие нагов-разведчиков куда больше, чем Пихёна или Тинахана. Когда они попытались узнать причину беспокойства своего товарища по команде, тот выдал фразу, с которой нельзя было не согласиться: «Глаза видят только то, что находится впереди, а уши слышат всё, что происходит вокруг».

Глубокой ночью наги обладают особым преимуществом перед своими противниками. Никто из представителей других трёх рас ни за что не сможет заметить нага, даже если тот вплотную подойдёт к ним. Чего не скажешь о нагах, которые способны увидеть кого бы то ни было даже на расстоянии нескольких километров. Однако здесь, в Киборэне, всё было несколько иначе. Густые заросли деревьев сокращали дальность обзора разведчиков до нескольких метров, что было очень на руку непрошеным гостям леса. Кроме того, деревья не способны скрыть звуки, поэтому Кейгон, который стоял в ночном дозоре, смог услышать приближение нагов ещё за сто метров. Он тут же разбудил своих спутников:

– Поднимайтесь! Наги близко! – ошарашив остальных, закричал Кейгон.

Пихён и Тинахан, тяжело дыша от испуга, резко поднялись на ноги.

– Только двигайтесь медленно! И не волнуйтесь, иначе температура ваших тел поднимется! – снова громко крикнул Кейгон.

Пихён и Тинахан спросонья не сразу сориентировались в ситуации и тем более не сразу вспомнили все те указания, что им когда-то давал Кейгон. Поэтому долго не могли понять, почему Кейгон в условиях приближающейся опасности даже не думал говорить тише.

– Чёрт возьми, откуда их к нам несёт? – Тинахан, в отличие от Кейгона, не мог похвастаться столь вышколенным хладнокровием.

– Что ты сказал? Перестань шептать, я тебя не слышу! – не обращая внимания на смятение остальных, вновь закричал Кейгон.

– Я спросил, с какой стороны они идут? – уже на грани нервного срыва остервенело зашептал Тинахан.

Он попытался хоть немного повысить голос, но всё равно не смог говорить как обычно. Вокруг было очень темно, поэтому Кейгон потянул Тинахана за руку, чтобы указать направление.

– Идите за мной. Пихён, веди своего жука.

Кейгон пошёл вперёд. Взволнованный, Тинахан так спешил, что чуть не сбил следопыта с ног, когда врезался ему в спину. Кейгон рассердился, но всё же сумел сохранить спокойный тон и бесстрастное выражение лица:

– Можешь так не торопиться, Тинахан.

Лекон раздул серьги и напряг гребень, но шаг всё же замедлил. Позади них плёлся Пихён, ведя за собой жука.

Весь следующий час Тинахан, Пихён и даже жук шли в невероятном напряжении, ощущая, как кожу то и дело покрывали сотни мурашек.

Кейгон шёл настолько медленно, что Пихён даже пошутил, что ему можно соревноваться с улитками в том, кто приползёт позже. Это было слишком медленно даже при условии, что где-то рядом бродила группа нагов-разведчиков. Казалось, что Тинахан с Пихёном вот-вот сойдут с ума. Но Кейгон всё равно не сдавался и настаивал на сохранении прежнего темпа, приводя бесспорный аргумент: нас преследуют, а мы не можем хорошо видеть в темноте, и вообще мы находимся в тропическом лесу, поэтому существует большая вероятность того, что температура наших тел повысится быстрее, чем обычно.

Более того, чуть погодя Кейгон превзошёл самого себя и вдруг начал трясти деревья. Когда он в первый раз ударил дерево, Тинахан даже в сердцах прошептал ему:

– Ну, ёлки-палки, осторожнее же надо!

Он подумал, что Кейгон сделал это по неосторожности. Однако спустя некоторое время охотник встряхнул ещё одно дерево. Изумлённый, Тинахан схватил Кейгона за плечо и прошептал хриплым голосом:

– Чёрт побери, что ты творишь?!

– Что ты сказал? Тинахан, я же просил тебя говорить громче.

– Я спросил, не свихнулся ли ты!

– Я распугиваю ночных обитателей леса, чтобы они хотя бы ненадолго смогли отвлечь нагов. Может, теперь ты наконец отпустишь моё плечо?

Прежде чем ступить на земли Киборэна несколько дней назад, Кейгон ещё раз вдумчиво повторил своим спутникам все свои наставления. Вспомнив об этом, Тинахан почувствовал, что его гребень покраснел, и, смутившись, он убрал руку с плеча охотника. Сделав ещё пару шагов вперёд, Кейгон вдруг предложил Пихёну, который плёлся в хвосте, спеть для них песню. Однако тот был слишком напуган происходящим, поэтому так и не решился на столь дерзкий шаг. Так что Кейгону пришлось продолжить трясти деревья, хлопать в ладоши и шуметь, а Тинахану, Пихёну и Нани – покорно следовать за ним, ощущая, как с каждым ударом и хлопком неумолимо сокращалась продолжительность их и так недолгих жизней.

Когда остальные члены отряда были перепуганы до такой степени, что, казалось, вот-вот упадут в обморок, Кейгон наконец прекратил их шумный и неспешный побег. Солнце постепенно поднималось, освещая всё вокруг, поэтому Тинахан и Пихён смогли немного сориентироваться в пространстве и понять, что стоят прямиком под отвесной скалой. Перья Тинахана