Не вода. Кровь. Сколько крови…

Бежать некуда, повернуть тоже. Он покорно пополз вниз, но багровый поток захватил его, бросив с сокрушительной силой на те самые слова, которые так долго мучили его сознание. Затерявшись в нем, Деймон краем глаза увидел островок суши, возвышающейся над сплошным маревом. Он из последних сил добрался до жалкого убежища, обещавшего безопасность, вцепился в длинную, острую траву, которой давным-давно поросла высохшая земля, и кое-как подтянулся на осыпающийся берег. Содрогнувшись, он замер на крошечном островке под названием может быть.

Когда поток наконец миновал и рев утих, он обнаружил, что лежит на крошечном острове фаллической формы посреди огромного моря крови.

Еще не успев толком проснуться, Сюрреаль призвала кинжал.

Тихий, осторожный звук.

Она выскользнула из постели и приоткрыла дверь, прислушиваясь.

Ничего.

Возможно, Деймон осторожно прошел в ванную комнату.

Серый, предрассветный свет заливал короткий коридор. Прижавшись к стене, Сюрреаль обследовала остальные комнаты.

В ванной было пусто. Как и в спальне Деймона.

Тихо ругаясь, она осмотрела его комнату. Постель выглядела так, словно по ней пронесся ураган, но в целом все осталось как было. Единственное, чего не хватало, – одежды, которую она дала ему вчера вечером.

Из гостиной тоже ничего не пропало. И даже – проклятье! – из кухни.

Сюрреаль заставила клинок исчезнуть и поставила чайник на огонь.

Терса иногда уходила на несколько дней, недель, а то и лет, после чего неожиданно появлялась в одном из подобных убежищ. Сюрреаль собиралась съезжать, но что, если Деймон решит вернуться через несколько дней и обнаружит, что она исчезла? Будет ли он по-прежнему считать, что она всего лишь ребенок? Бросится ли на поиски?

Девушка заварила чай и поджарила тосты. Взяв поднос с завтраком в гостиную, она устроилась на диване, прихватив один из толстых романов, купленных вчера в книжной лавке.

Она подождет несколько недель, а потом примет окончательное решение. Спешить некуда. В этой части Террилля было множество мужчин вроде тех, что регулярно посещали Брайарвуд. Добыча непременно найдется.

Упрямо игнорируя возрастающий поток слуг, направлявшихся мимо его кабинета к передним покоям, Сэйтан потянулся за следующим докладом. Они успели миновать только полпути. Пройдет не меньше часа, прежде чем карета остановится у ступеней крыльца. О чем только Мефис думал, решив воспользоваться гостевой паутиной в Хэлавэе, а не той, что располагалась всего в нескольких ярдах от входа в Зал?

Скрипнув зубами, он стал листать отчет, не видя букв.

Он был Верховным Князем Демлана, Повелителем Ада. Значит, нужно подавать пример, сохраняя достоинство.

Сэйтан уронил отчет на стол и вышел из кабинета.

К черту достоинство.

Скрестив руки на груди, Повелитель прислонился к стене в коридоре, ведущем от его кабинета к большому залу. Отсюда он прекрасно видел переднюю, к тому же теперь-то на него точно никто не наступит. Скорее всего.

Пытаясь сохранить серьезное выражение лица, Сэйтан слушал, как Беале принимает одно неправдоподобное объяснение за другим, почему тот или иной лакей или горничная просто обязаны быть сейчас в большом зале.

В этом хаосе извинений и сбивчивых объяснений никто и не заметил, как открылась передняя дверь, – до тех пор, пока изрядно помятый Мефис не произнес:

– Беале, не мог бы ты… Впрочем, не важно, лакеи уже здесь. Там еще остались коробки…

Мефис грозно смотрел на лакеев, поспешивших под его взглядом выйти на крыльцо, а затем заметил отца. С трудом протолкавшись через толпу горничных, он подошел к Сэйтану, прислонился к стене и устало вздохнул.

– Она будет здесь через минуту. Набросилась на Тарла, не успев выйти из кареты, чтобы как следует расспросить его о состоянии ее личного садика.

– Повезло Тарлу, – пробормотал Сэйтан. Услышав насмешливое фырканье, он пристально взглянул на своего потрепанного сына. – Что, выдалось нелегкое путешествие?

Мефис снова фыркнул.

– Честно говоря, никогда не представлял себе, что одна юная девушка способна перевернуть вверх тормашками целый город за какие-то пять дней. – Он шумно вздохнул. – Что ж, по счастью, мне всего лишь придется помочь тебе с бумажной работой. Переговоры целиком и полностью в твоих руках, разумеется… и им там самое место.

Сэйтан удивленно поднял бровь:

– Какие еще переговоры? Мефис, что…

Вернулись лакеи, несущие багаж Джанелль. Остальные…

Повелитель со все возрастающим интересом наблюдал за тем, как лакеи с улыбкой тащат завернутые в коричневую бумагу коробки и пакеты, направляясь к лабиринту коридоров, который рано или поздно приведет их в покои Джанелль.

– Это не то, что ты думаешь, – проворчал Мефис.

Поскольку его сын прекрасно знал о тайных надеждах своего отца на то, что Джанелль решит накупить новой одежды, Повелителю оставалось только разочарованно рыкнуть. Оказывается, представления Сильвии о подходящей одежде для девочек не включали в себя приличных платьев, и единственной уступкой, на которую Королева и приемная дочь Жреца согласились пойти в ответ на его бесконечные напоминания о том, что в Зале принято одеваться к ужину как положено, стали длинная черная юбка и две блузки. Когда Сэйтан указал – и вполне обоснованно, – что брюки, рубашки и длинные свитера выглядят не слишком женственно, Сильвия прочла ему целую лекцию, суть которой сводилась к тому, что девушка чувствует себя изящной и красивой только тогда, когда носит любимые вещи. Если же нет, то никакое платье горю не поможет. А если он слишком упрям и старомоден, чтобы понять это, то Повелителю следует окунуть свою разгоряченную спорами голову в ведро с холодной водой. Сэйтан до сих пор не простил ей замечание о том, что будет трудновато отыскать достаточно большой сосуд, чтобы охладить его неправедный гнев, но в глубине души наслаждался этой потрясающей, восхитительной дерзостью.

А потом наконец Джанелль вбежала в открытую дверь, сразив Беале и остальных широкой улыбкой, а затем вежливо спросила Хелену, нельзя ли прислать сэндвич и бокал сока в ее покои.

Она выглядит счастливой, подумал Сэйтан, в тот же миг забыв обо всех своих заботах.

Хелена поспешила на кухню, а Беале все же удалось заставить остальных слуг вернуться к своим обязанностям. Сэйтан наконец отошел от стены, приветственно раскрыл объятия… и с трудом подавил внезапный приступ тошноты – воспоминания и фантазии Мензара вновь затопили его разум. Повелитель скривился при одной мысли о том, что придется прикоснуться к Джанелль, запятнать тепло и радость, которую она излучала. Он начал было опускать руки, но девушка вбежала в объятия приемного отца и крепко стиснула его шею: