Бросил взгляд наманометр. Вроде паровая турбина входила воптимальный режим, это чувствовалось ипоосвещению, ставшему обыденно-ярким.

—Ладно, раз тытакой сердитый. Идем, япокажу, что приготовила,— Талия потянула меня наверх.

Когда мыподнялись повинтовой лестнице, яувидел открытую коробку конфет, два хрустальных бокала ибутылку игристого вина рядом сподсвечником, вкотором горели три свечи.

—Хочу отметить кое-что,— баронесса усадила меня надиван, ивответ намой непонимающий взгляд сказала:— Сразу две причины. Или три. Первая: мыспаслись отЛиса. Вторая: тыстал моим парнем. Третья: уменя есть отличный план, как отдать тебе мою девственность, так чтобы папа неругался.

Ятак изнал, что ееновый план— очередная очень скверная затея.

—Подожди, Талия,— ядостал изкармана «Никольские», взял сигарету.— Ясказал, что стал твоим парнем специально для Лиса, чтобы онпонял: тыпод моей защитой иоставил тебя впокое. Разумеется, лишь из-за этих слов оннеуспокоится, имне предстоят объяснения сним. Нодля начала хотя бытак,— поглазам баронессы явидел всю глубину разочарования моими словами иобъяснил:— Уменя уже есть девушка. Вернее, две девушки,— поправился я, имея ввиду княгиню Ковалевскую.— Пойми, пожалуйста, продолжил я, щелкнув зажигалкой,— три— для меня слишком много. Нет просто времени для этого. Грядущие недели, месяцы ябуду очень занят.

—Аид тебя дери! Ятебе поверила! Думала, мыбудем вместе,— она отвернулась, закусив губу.— Что мне теперь делать? Просить прощения уЛиса? Онменя скорее убьет, чем простит.

—КЛису больше нивкоем случае. Обещаю, что приложу все силы, чтобы защитить тебя отнего. Стобой мыможем просто дружить. Если хочешь, буду тебе как старший брат,— щелкнув зажигалкой, яприкурил.

Она встала, убрала бутылку игристого вбар, давая понять, что отмечать мыничего небудем. Затем налила вчашечку немного ликера.

—Старшим братом онбудет! Надо же, как это соблазнительно!— обижено иронизировала Талия.— Тывсего-то навосемь месяцев старше меня. Дернул меня один раз ивсе, да? Ябольше ненужна?

—Нуиди сюда,— япоймал еезаруку.— Несердись, а? Мызнаем друг друга сдетских лет, Тали…— яобнял ее, прижав ксебе.— Понимаешь, тывсамом деле для меня как сестра. Хоть последний год видемся нечасто, яктебе отношусь сбольшим теплом.

—Да, только утебя наменя очень хорошо всегда стоит,— она сжала ладошкой мой член через брюки, проверяя свою довольно точную версию.— Вот, пожалуйста, братик. Прочувствовала все твои желания еще два года назад. Иособенно сегодня. Саш… нуненадо сомной так, пожалуйста,— она подняла просящий, влажный взгляд.— Скажи, что мыбудем вместе? Тымне очень нравишься, иятебя хочу. Вот даже сейчас,— она принялась расстегивать мои брюки.

—Хорошо, давай мыбудем чуть больше, чем брат ссестрой…— наверное, мне нестоило это говорить, ноуменя невсегда получается быть достаточно жестким сдевушками. Тем более, когда они пускают слезы.— Если захочешь, мыбудем иногда встречаться.

—Захочу,— сказала она, добравшись домоего члена.— Смотри, что япридумала… Тыменя сейчас дернешь, туда… куда нельзя. Аяпапе скажу, что меня Лис изнасиловал. Апотом пришел ты, его избил именя защитил. Как тебе мой план?

—Нет, Талия!— отеебезумной идеи ядва невскочил сдивана.— Невздумай сделать ничего подобного! Лис— дворянин, заним его семья инетолько. Уних хватит сил, доказать его невиновность. Есть множество техник ментальной магии, спомощью которой человека заставят говорить правду. Пустив такую серьезную ложь, тыокажешься вочень плохом положении ивдобавок подставишь своего отца.

—Ну, ладно…— сказала она, чуть подумав, ивыпила остаток ликера вчашечке.— Только пообещай, что будешь мне больше, чем брат,— она наклонилась ипоцеловала мой вздыбленный член.

Нучто зачертовка! Явздохнул, откинув голову наспинку дивана. Ябыл вынужден снова сдаться «сестренке».

—Да, тыбольше, чем сестренка,— произнес я, уронив пепел сигареты надиван.

Вэтот раз она довела все дофинала идаже поперхнулась моим извержением. Боги, как сней тяжело, нои… вынужден признать, приятно. Прижавшись друг кдругу, мыпосидели еще минут двадцать, говоря овсякой ерунде, старательно избегая острых тем. Отэтих пустых разговоров, милых детских воспоминаний баронесса расслабилась иуснула. Ясидел неподвижно, пытаясь разобраться всебе. Вернее, вналожении Астерия награфа Елецкого иего прошлое. Действительно, когда-то этак лет 7–10назад дочь барона Евстафьева явоспринимал как сестру, может быть виной этому была моя мать, которая хотела, чтобы яТалию воспринимал именно так. Мычасто бывали уних вгостях. Иони унас часто. Вместе летали наКипр, чтобы насладиться морем внаше поместье «Чайная Роза». Апотом мыстали пересекаться реже, иТалия, иявыросли. Мне, пятнадцатилетнему мальчишке недавали покоя еегруди, выпуклые непогодам. Несколько раз яихкасался будто нечаянно, насамом деле намеренно, имой дружок вставал отощущений ееблизости. Конечно, втеушедшие годы ямечтал ейвставить. Или, как здесь говорят, хотел еедернуть. ИАйлин яхотел, и, конечно, Ковалевскую. Боги, разве может этого нежелать мальчишка втаком беспокойном возрасте! Ладно, было дело… Спи, сестренка. Уложил еенадиване, накрыв вторым халатом.

Теперь можно заняться делами более серьезными. Впервую очередь, яоткрыл технический отсек, чтобы выяснить причину поломки виманы. Принципами устройства этих машин яинтересовался сдесяти лет— отец поселил вомне этот интерес исгодами онлишь укреплялся. Хотя вимана вимане большая рознь: даже внашей империи ихдесятки моделей, основой всех ихявляется генератор вихревого поля идовольно стандартные системы управления им. Вот сгенератором что-то случилось— это было ясно даже без взгляда напотухшие индикаторы цепи первого контура. После недолгих манипуляций, японял: стряслось то, чего ябольше всего опасался— выгорел кристалл гирвиса. И, увы, ремонт невозможен. Здесь только замена кристалла. Стоит оннедешево: для данной модели около 1200 рублей. Ихорошо, если эта поломка единственная. Если участь искореженную дверь, разбитое стекло иизмятый корпус, торемонт может перевалить за2000–2200 рублей. Увы, уменя таких денег неимелось. Иочень нехотелось просить ихумамы. Разумеется, графиня неоткажет. Елена Викторовна никогда небыла жадной, тем более для меня. Но, яуже обозначил себя взрослым, азначит, должен решить свою проблему по-взрослому— сам. Взапасе имелся вариант: продрать часть акций «Томского Литья» или… занять укого-то. Хотя этот кто-то может быть только граф Голицын. Больше уменя таких знакомых нет. Закончив сразбирательством втехническом отсеке, яспустился врубку. Теперь вставал неменее важный вопрос: связь. Явключил терминал коммуникатора иобнаружил: сети здесь нет. Это следовало ожидать. Откуда она влесу? Имелась надежда, что где-то поблизости какая-нибудь деревня или поселок сраспределителем потоков Всеимперской Информационной сети, нонет, небыло такого— сигнал непросто низкий, оннулевой. Радиостанции на«Стриже» непредусмотрено. Донедавнего времени радио было лишь игрушкой военных, итолько недавно радиостанции начали ставить награжданские модели виман. Вобщем, Гера оказалась отчасти права: положение наше неочень.

Здесь явспомнил обэйхосе. Нет, если нем иглух коммуникатор навимане, тоэйхос тем более негоден для передачи сообщений, нонаэйхосе хотя быможно прослушать все поступившее нанего дотого, как «Стриж» унес нас далеко запределы столицы. Янажал центральную кнопку— тут жезамигала тускло-красным линза над кристаллом марсима. Вскоре вспыхнул голубой огонек, ипошла информация опринятых сообщениях. Ихнабралось аждевять. Четыре отАйлин, подва откнягини Ковалевской имамы, одно отграфа Голицына. Почему япропустил сигналы одоставке сообщений раньше? Наверное, неслышал вгромыхавшей жуткими аккордами тандерклапс «Ржавке», апотом ивовсе было недоэйхоса.