Это была Барбара Консидайн.

Барбара была одета в великолепную соболью шубку, наверняка очень дорогую, но выглядевшую на ней холодной и вычурной. Так же как и дорогие украшения, и черное платье.

— Могу я войти? — спросила она.

— Конечно. — Джордан почувствовал странное расслабление, даже апатию, когда отступил, пропуская ее.

Он помог снять шубку и повесил ее в шкаф. Взгляд его был рассеянным и озабоченным.

— Могу я вам что-нибудь предложить? — с улыбкой спросил он. — Кофе? Вино?

Барбара покачала головой. Она казалось совсем не похожей на ту молодую женщину, которую он запомнил, на печальную молодую женщину, которой он почти овладел. Она выглядела старше, сильнее, решительнее. Девичья ранимость почти исчезла за обликом целеустремленной женщины. И все-таки ее вид создавал впечатление человека несчастного и одинокого.

— Примите мои соболезнования, — сказал он.

Она стояла и смотрела на него. На лице явно было написано горе. Но оно было смешано с каким-то иным чувством. Горе не было открытым, несомненным, как у человека, потерявшего близкого и любимого родственника.

— Примите мои соболезнования по поводу утраты компании, — ответила она.

Джордан пожал плечами.

— Дешево досталось — легко потерялось, — сказал он. — Хотите бренди?

— Мне все равно.

Джордан прошел на кухню и налил две рюмки «Арманьяка». Он протянул ей рюмку, и она улыбнулась, смерив его оценивающим взглядом.

— Вы не очень огорчены, не так ли? — спросила она. — Случившееся сегодня не очень вас волнует?

Он принял безразличный вид, хотя чувствовал обратное.

— Жизнь продолжается, — сказал он.

— Но не для моего отца.

Она села. Маленькая сумочка в ее руке выглядела очень дорогой.

— Вы считаете, что я переживаю? — спросила она, вглядываясь в лицо Джордана. — Я не переживаю. Мой отец был чудовище. Он разрушил мою жизнь. Я рада, что он умер.

Воцарилось молчание, но в ушах Джордана все еще звучали слова, полные горечи и отчаяния. Он смотрел на одну из самых богатых наследниц в мире. Она казалась замученным ребенком, вырядившимся как светская львица. Ему стало от души жаль ее. Не требовалось большого воображения, чтобы представить ее жизнь с Виктором Консидайном.

Со своей стороны, Барбара размышляла над парадоксом ситуации. Джордан, потерпевший поражение, казался холодным и полным самообладания. Она же, чья корпорация поглотила сегодня все его компании, чувствовала, что не только ничего не приобрела, но потеряла все.

— Джордан, — сказала она решительным голосом, словно переходя к делу.

— Да? — сказал он, откинувшись в кресле.

Опять наступила пауза, полная ожидания с обеих сторон. Он видел, что она боролась с неразрешимой дилеммой. Казалось, она колеблется. Затем она подалась всем телом вперед, пристально смотря на него, словно набираясь мужества.

— Джордан, — сказала она отрывисто, — хотите жениться на мне?

Джордан промолчал. Он думал, не сошла ли она с ума. Возможно, горе, которого она не хотела признавать, помутило ее рассудок?

Заметив его ничего не выражающий взгляд, она поставила рюмку на стол.

— Сегодня я стала наследницей пятидесяти шести процентов акций «Консидайн индастрис», — сказала она. — Я стала обладательницей основного пакета акций и председателем совета директоров. Я могу делать с компанией, что хочу. Если захочу, то завтра продам ее. — Она смотрела прямо ему в глаза. — Женитесь на мне, Джордан, — сказала она.

— Так вы поэтому пришли ко мне? — спросил он. — Я сожалею о вашем отце, но…

— Женитесь на мне, и вы получите назад все ваши компании, — прервала она. — И вашу программу исследований нового лекарства. И все деньги, что вам понадобятся для продолжения исследований. Вы получите полную свободу действий. Взамен я ничего не прошу. Только будьте моим мужем.

Джордан сидел, пристально вглядываясь в нее. Он никак не мог поверить тому, что услышал. Он ожидал, что сегодня вечером она будет сидеть дома, целиком поглощенная своим горем. Вместо этого она сидит здесь и хладнокровно предлагает ему сделку.

Барбара словно почувствовала ход его мыслей.

— Вы не обязаны любить меня, — сказала она холодно. — Вы не обязаны иметь… Не обязаны дарить мне детей. Вы можете даже встречаться с другими женщинами. Как я понимаю, вам этого захочется. Это будет своего рода соглашение между нами.

Удивлению Джордана не было конца. Казалось, добиваясь своей темной цели, она совершенно преобразилась и все-таки по-прежнему оставалась лишенной радостей жизни молодой женщиной. Ее одиночество придавало ей производящее глубокое впечатление достоинство, даже в такой унизительный для нее момент.

— Не думаю, что это будет правильно, — сказал он осторожно. Напротив, я думаю, что это будет ошибкой.

— Вся жизнь моя была ошибкой, — возразила Барбара. — Это единственный мой шанс сделать что-то правильное. Вы должны взглянуть на мое предложение с моей стороны, Джордан.

Он понял, что она имела в виду. С ее точки зрения, если учесть унизительное и несчастное прошлое, замужество, пусть даже фиктивное, было шагом вперед. Но для него это было неубедительно. Жалость, сочувствие недостаточны, чтобы оправдать брак без любви.

Джордан покачал головой.

— Я не могу жениться на вас, — сказал он. — Это будет неправильно.

Взгляд ее изменился. В нем появилась холодность и хитрость. Такого выражения глаз он еще у нее не видел.

— Тогда вы не получите своих компаний и своего лекарства, — сказала она. — Я сделаю так, что «Консидайн» захватит все.

Джордан попытался урезонить ее.

— Я думал, что вы порядочный, добродетельный человек, — сказал он. — Я думал, что вы знаете, как поступают по справедливости. То, что вы предлагаете, — нечестно по отношению ко мне, но еще хуже по отношению к вам. Неужели вы действительно способны играть жизнью человека?

Он прищурил глаза и добавил:

— Неужели вы в самом деле истинная дочь своего отца?

В глазах Барбары вспыхнул огонек — Джордан точно попал в цель — но тут же погас. В последующие годы у Джордана будет достаточно времени, чтобы поразмышлять над тем, что же этот взгляд означал.

— Мой отец был худшим испытанием в моей жизни, — сказала она, но он научил меня одной вещи. Нельзя получить то, чего хочешь, не воспользовавшись рычагом, — она посмотрела на Джордана. — Теперь я получила такой рычаг.

— Нет, вы его не получите, если я умою руки и отрекусь от вас, от Лео Камински, от «Лазарус интернешнл», — сказал Джордан. — В море есть и другие рыбки. Можно заняться другим делом, возможности есть. Впереди у меня еще целая жизнь.