Она жила тихо, навещала семьи братьев, работала по десять часов в день, заставляя крутиться колесики международной по масштабу деловой империи. Жизнь ее была распланирована надолго вперед, и перемен не ожидалось. Немногие считали ее счастливой женщиной, но все жили в страхе перед ее сильной волей. Сама она не имела времени раздумывать над своим одиночеством, будучи слишком занятой, набирая высоту от успеха к успеху, приобретая власть, о которой даже ее отец не мог и мечтать.

Свежим октябрьским утром в штаб-квартире «Хайтауэр» в Нью-Йорке Джессика Хайтауэр вышла из комнаты, где проводила совещание с руководством и вошла в служебный лифт. Пока кабина, пропахшая запахом жареных орешков и дымом сигар, скользила вниз, она просматривала один из отчетов, представленных на совещании.

На одном из этажей лифт остановился, и в него вошла девушка. Джессика даже не взглянула на нее. Она была поглощена своими мыслями.

— Какой сегодня чудесный день, — сказала девушка. — Как бы я хотела быть сейчас на улице, а не здесь.

Джессика взглянула на нее и увидела приветливую улыбку на удивительно красивом лице. Она ничего не ответила, потому что не привыкла, чтобы к ней обращались служащие. Большинство из них, зная ее, боялись с ней заговаривать, и она ходила по зданию корпорации, окруженная молчанием.

Девушка, казалось, никак не отреагировала на то, что ей не ответили. Когда лифт остановился на нужном ей этаже, она вышла. Джессика краем глаза заметила стройную, гибкую фигуру и мягкие каштановые волосы.

Через минуту Джессика уже забыла о девушке.

В ближайший уик-энд она скакала на своем призовом жеребце по дорожке для верховой езды у клуба «Хакнис», когда увидела, что произошел несчастный случай.

Посреди верховой дорожки стояла лошадь. Наездника нигде не было видно. Джессика, натянув повода, остановила жеребца и услышала глухой стон. Она спрыгнула с лошади и увидела в кустах у дорожки лежащую девушку.

— Что случилось? — спросила Джессика.

— Лошадь сбросила меня, — сказала девушка. — Я ушибла ногу.

Было видно, что она страдает от боли. Джессика связала поводья обеих лошадей и наклонилась, чтобы помочь девушке. Ей хорошо были знакомы подобные случаи, и она знала, как оказать первую помощь. Она посмотрела на цвет лица девушки, который казался вполне нормальным, затем осторожно прощупала поврежденную ногу.

— Нога не сломана, — сказала она. Девушка вздохнула от боли, когда Джессика пощупала колено. — Здесь болит?

— Да. Я повредила ее, когда упала. Нога застряла в стремени.

Взяв руками ногу девушки, Джессика почувствовала, какая она хрупкая и мягкая. Она посмотрела на лицо девушки. Оно показалось ей знакомым.

— Похоже, что это сильное растяжение, — сказала она. — Постарайтесь не двигаться.

Девушка смотрела на нее.

— Я знаю, кто вы, — сказала она. — Вы — мисс Хайтауэр. Мы вместе ехали в лифте, на работе.

Джессика, женщина по натуре холодная, ничего не сказала. Да она и не помнила этого случая. Но прямота девушки удивила ее. Выражение незащищенности на молодом лице вызвало у нее интерес.

— Вы не помните меня, — сказала девушка, — но все знают, кто вы.

При этом замечании Джессика нахмурилась. Ходившая в корпорации дурная слава о ней доставляла Джессике удовольствие, но ее раздражало, когда о ней упоминали.

— Значит, вы работаете в «Хайтауэр»? — спросила она.

Девушка кивнула.

— Уже четыре месяца, — сказала она. — В производственном отделе. Я — инженер по системам.

Джессика посмотрела на нее с любопытством. Она казалась слишком юной, слишком нежной и красивой, чтобы быть инженером. В своем положении пострадавшей она походила на раненую лань.

— Давайте проверим, можете ли вы идти, — сказала она и помогла девушке подняться. Девушка поморщилась, но, ничего не сказав, оперлась на сильную руку Джессики.

На ногу она наступала, но идти не могла, тем более не могла сесть на лошадь. Ее глаза были влажными от непрошеных слез.

— Извините, я доставляю вам столько хлопот, — сказала она. Голос ее дрожал от боли.

— Ждите здесь, — сказала Джессика, — я позову кого-нибудь, чтобы вам помогли.

Оставив девушку, Джессика отвела лошадей в конюшню, затем вернулась с конюхом, который перенес девушку на свою тележку и отвез к зданию клуба. Джессика последовала за ними на лошади.

Поддавшись внезапному порыву, Джессика сама отвезла девушку в больницу. Поскольку была суббота, никаких неотложных дел у нее не было. В подобную странную ситуацию оказания помощи незнакомому человеку она не попадала много лет. Занимая высокое положение на работе, ей давно не приходилось общаться с кем-то из сотрудников и разговаривать с ними.

Пока они ждали результатов рентгена, пока сестра из отделения «скорой помощи» накладывала повязку на колено девушки — растяжение, как выяснилось, было сильным, — Джессика расспросила девушку и узнала, что она не замужем, окончила университет и в мире бизнеса еще новичок.

В ответ на вопрос Джессики девушка сказала, что родители ее умерли. Родственников у нее нет. Окончив образование, она поступила работать в «Хайтауэр индастрис», не лелея никаких амбиций, а чтобы заработать на жизнь.

Джессика едва ее слушала. Она рассматривала небольшую комнату, отделенную тонкой перегородкой от палаты, где находились пациенты отделения «скорой помощи», откуда доносились стоны, вздохи усталости и скуки.

На стене комнатки висело зеркало. В нем Джессика увидела отражение обнаженного тела девушки частично прикрытое больничным халатом, который сестра набросила на нее. Нога девушки была приподнята, и хорошо было видно стройное очертание ноги. Кисти рук и сами руки были изящной формы. Что-то в девушке напоминало скромный цветок, свежий и беззащитный. Хотя лицо девушки все еще было искажено от боли, а глаза выражали смущение от суматохи, поднятой вокруг нее, но ясно было видно, что черты лица необычайно красивы. Это было приятное, задумчивое лицо, немного детское, но серьезное. Очаровательное лицо.

Джессика поймала себя на том, что восхищена им. Представшая ее глазам сцена, столь необычная и непривычная, странным образом растрогала ее. Эта девушка, как и Джессика, была абсолютно одинока в этом мире. Она не обладала властью и положением, как Джессика, но было понятно, что имеет чувство собственного достоинства. В ней явно не было склонности жаловаться на судьбу. Это делало ее бедственное положение в данный момент еще более трогательным.

Пребывание в отделении «скорой помощи» заняло более полутора часов. Врач дал девушке болеутоляющее лекарство, которое подействовало на нее одурманивающе.

— Она одна поедет домой? — спросил врач. — Она не сможет управлять машиной. В подобном состоянии больная пробудет еще часов двенадцать.

— Я отвезу ее домой, — сказала Джессика.