Кто-то был здесь. В доме. И может быть еще здесь.

Айрис вспомнила, что она весь день испытывала страхи – перед темнотой, амбаром, а потом из-за следов, – но какими откровенно глупыми казались эти мелкие страхи сейчас, перед лицом настоящего ужаса. Это была чисто биологическая реакция, которую она никогда раньше не испытывала; она была столь стремительна, что Айрис даже не смогла разобраться в ней. Мышцы напряглись в готовности то ли бежать, то ли драться, кровь вскипела адреналином, ее окатило жаром, пока она собиралась с отрывочными мыслями, метавшимися в мозгу. Где безопаснее, внутри или снаружи, я должна взять оружие, стоит ли мне обыскивать дом, говорилось ли об этом в инструкциях, сколько нужно электриков, чтобы вкрутить лампочку, сколько надо адреналина, чтобы сосредоточиться, черт побери?

Она набрала полную грудь воздуха и заставила сердце биться ровнее, а этот проклятый адреналин опуститься до нормального уровня и любезно оставить ее в покое, потому что она ни в коем случае не была той личностью, которая может действовать только под воздействием эндоморфинов.

Ты себе выбрала прекрасную карьеру, Риккер.

Несколько бесконечных секунд она просто стояла на месте, заледеневшая, как дикий кролик, надеясь, что сливается с окружающей обстановкой и что большой серый волк не видит ее, но было совершенно ясно, что если этот большой серый волк в доме или где-то снаружи, то при этом освещении, которое она повсюду включила, он прекрасно видит ее.

Итак, Айрис. Ты собиралась звать на помощь. Вот и пришло время.

Через пять минут наряд полиции с ревом моторов, завыванием сирен и миганием маячков пролетел по дорожке. Он заполнил весь дворик, остановившись лишь перед ее джипом, и лейтенант Сэмпсон побежал к дому.

– Внутри или снаружи? – хриплым шепотом спросил он, появившись в дверях. Он был небрит, небрежно одет, шнурки на ботинках болтались, куртка распахнута, но взгляд острый и деловой.

– Не знаю, – не столько сказала, сколько выдохнула она, чувствуя то же самое, что чувствует человек, оказавшийся в беде, когда появляются копы и берут на себя всю ответственность. Безопасность, защищенность и благодарность. Она задумалась, что в такой момент чувствуют копы, и только сейчас осознала, что именно поэтому хорошие копы становятся копами; для нее стало безоговорочно ясно, что именно к этому она всю жизнь стремилась.

Сэмпсон посмотрел на нее, забившуюся в угол, – маленькую женщину в пижаме, с босыми ногами, которая сжимала кухонный нож.

– Где ваше оружие?

– Наверху.

– О господи.

Сэмпсон велел ей идти вплотную за ним, закрывая ее своим телом. Пока он обыскивал спальню и чулан, Айрис успела натянуть джинсы и свитер поверх пижамы, затянула пояс с кобурой и вытащила оружие. Они обыскали весь дом сверху донизу и наконец обнаружили открытое окно в подвале.

– Отсюда он вышел через дверь, которую вы нашли открытой, – сказал Сэмпсон.

Айрис нахмурилась, глядя на кучу коробок, разбросанных у старого камина. На цементном полу валялась выброшенная из них одежда.

Сэмпсон проследил за ее взглядом.

– Налицо опасность пожара. Слишком близко к контрольной лампочке.

– Раньше ничего этого тут не было. Все было в плотно закрытых коробках вон у той стены.

– Что-то пропало?

– Пока не знаю. Эти коробки остались после моего бывшего мужа. В них какие-то инструменты и большей частью зимняя одежда.

Сэмпсон осветил груду лучом своего фонарика, чему-то нахмурился и принялся ворошить одежду носком ботинка.

– Похоже, что ваш бывший оставил и бумажник.

Айрис посмотрела на квадратик кожи, который Сэмпсон держал рукой в перчатке.

– Это не Марка.

Сэмпсон открыл бумажник, посмотрел на водительские права в пластиковом окошке, а потом со странным выражением на лице перевел взгляд на Айрис.

– Стивен Э. Дойл. Боже милостивый, Айрис. Тут внизу был Курт Уэйнбек.

Пока они поднимались из подвала, Сэмпсон по наплечной рации попросил прислать подмогу.

«Как быстро, – подумала Айрис. – Это все так быстро. Что-то случается, и нет времени заранее все обдумать, ты должен действовать и надеяться, что мысли за тобой поспеют».

Пока Сэмпсон продолжал говорить, она схватила парку с кухонного стула и натянула сапоги.

– Дом чист. Мы вдвоем выходим наружу. Скажи ребятам, чтобы они в нас не стреляли.

Хорошая мысль. Запомни, что надо всегда предупреждать полицейских, чтобы они в тебя не стреляли. Что касается поддержки… ее надо вызвать и, черт возьми, ждать, когда она явится, прежде чем сделать первый шаг и погибнуть. Но почему же Сэмпсон не ждет? Потому что он и есть поддержка, глупышка. Для тебя.

Эта мысль обрушилась на нее с такой силой, что у нее едва не подломились колени. Отвечать за свою собственную жизнь – это один вид страха. Она его чувствовала в те минуты, когда стояла в углу, сжимая кухонный нож. Но отвечать за кого-то еще – это куда тяжелее.

Она на долю секунды прикрыла глаза – это было все, что она могла себе позволить, прежде чем отправиться на поиски Курта Уэйнбека, – а когда она их открыла, ее взгляд упал на колышки со связками ключей. Один из них был пуст.

– Сэмпсон. – Ее голос остановил лейтенанта, когда тот уже собирался открыть дверь. – Мои ключи исчезли.

– Может, вы их оставили в машине.

– Нет.

– Такое бывает. День у вас был тяжелый, голова забита, что-нибудь забыли…

– Нет.

Что-то в ее голосе убедило его, и он сразу застыл на месте. Двигались только глаза. Они медленно прошлись к окну, к джипу, неподвижно стоявшему на дорожке, и затем Сэмпсон молча кивнул, перед тем как осторожно открыть дверь.

Они бесшумно вышли на крыльцо и внимательно осмотрелись. Их взгляды, стволы оружия и лучи фонариков были направлены на ее джип. У них было слабое преимущество, потому что крыльцо было выше машины, и они могли видеть часть ее салона, но кругом было полно темных мест, куда свет фонариков не мог попасть. Места, где мог спрятаться Уэйнбек, хватало.

Единственным звуком был шорох пороши, бившей в дом, в окна и в обледеневшие деревья. Айрис подумала, что слышит, как деревья со стоном и треском сопротивляются весу льда, но больше ничего не было, даже вздохов ветра.

Она заметила следы, которые вели от крыльца к ее джипу. Трудно было понять, насколько они были свежими, но они уже обледенели и в данный момент хорошо сохранились. Их вид несколько успокоил ее – если Курт Уэйнбек выскочит из машины и застрелит их, то, по крайней мере, криминалисты сделают отличные отпечатки этих следов и преступник получит пожизненное заключение. Пресса распространит эту историю, а коммерческие каналы увенчают посмертными лаврами лейтенанта Сэмпсона и его преданную сподвижницу Айрис Риккер, которая была шерифом только один день.