— Откуда ты знаешь? Ты ведь спала?

— Я не сказала, что сплю. Я сказала, что отдыхаю.

— Еда работой не считается. Ну же, пойдем. У меня свежий апельсиновый сок, кофе, и рогалики уже поджарились. И восход просто чудесен.

— Возможно, для тебя. Но сейчас воскресное утро, пять тридцать, и в такую рань меня на завтрак не тянет. Мне нужно, чтобы хоть раз в неделю ты не вытягивал меня из постели на заре.

— В следующее воскресенье поспишь, обещаю. — Не пытаясь снова вступать в битву за ее простыню, он протянул руку, снова нащупал ее бедро и легонько ущипнул за мягкое место.

Она взвизгнула и вскочила с кровати, потирая спину.

— Месть будет страшной, — предупредила она, отводя от лица взъерошенные волосы, и направилась в ванную.

Он ей поверил. Ухмыляясь, Дантэ вышел на балкон.

Лорна вернулась пять минут спустя, облачившись в его плотный халат и все еще хмурясь. Под халатом на ней ничего не было, что он с удовольствием для себя отметил, когда она опустилась в кресло напротив. Он также видел ее шею и золотую цепочку с оберегом, который он дал ей в среду ночью. Он сделал его специально для нее. Здесь, на этом балконе. В ее присутствии. Ее привело в восторг то, как он взял оберег в обе руки и, как в чаше, поднес его ко рту, грея своим дыханием и произнеся несколько слов на кельтском. Оберег принял нежно-зеленую окраску, которая быстро потухла. Когда он надевал на нее цепочку, она дотронулась до талисмана и, казалось, вот-вот заплачет.

Какой бы сварливой она ни казалась, пробуждаясь ото сна, оставалась такой недолго. Дважды куснув рогалик, она стала намного веселее. И все же он подождал, пока она доест, а стакан с соком не опустеет, и лишь потом произнес:

— Ты выйдешь за меня?

Реакция во многом походила на ту, что возымела место, когда он упомянул о ребенке. Лорна побледнела, затем покраснела, потом вскочила с кресла и отошла к перилам, встав спиной к нему. Дантэ много знал о женщинах, но особенно хорошо он успел изучить Лорну, а потому не оставил ее стоять там одну. Он обнял ее сзади, накрыв ее ладони своими, но не прижимая их к перилам, а лишь даря им свое тепло.

— Разве на этот вопрос так сложно ответить?

Он почувствовал, как она приподняла плечи. Встревоженно он повернул ее к себе. Слезы ручьями катились по ее лицу.

— Лорна?!

Она не рыдала, но губы ее дрожали.

— Прости, — сказала она. — Я знаю, что это глупо. Просто… Никто никогда не хотел меня прежде.

— Сомневаюсь. Возможно, ты просто не замечала, что нравишься им. Я захотел тебя сразу, как только увидел.

— Я не об этом. — Еще одна слеза сползла по щеке. — Не хотел вот так. Не хотел, чтобы я оставалась рядом.

— Я люблю тебя, — с нежностью произнес он, мысленно проклиная стерву, подарившую ей жизнь, за то, что не лелеяла в ней чувство защищенности, которое должно быть у каждого ребенка. Осознание того, что, как бы ни повернулась жизнь, кто-то всегда будет любить тебя и заботиться о тебе.

— Я знаю. Я верю тебе. — Она сглотнула. — Я догадалась, когда ты искорежил свой «ягуар», чтобы защитить меня.

— Я знал, что смогу купить другую машину, — просто ответил он.

— Тогда я и поняла, что влюблена. Что не смогу уйти, пока ты меня не вышвырнешь вон. Я надеялась, что испытывала лишь банальное влечение, но уже знала, что обманываю себя, и это до смерти меня пугало. — Она издала нервный смешок, и еще одна слеза медленно сползла по щеке. — Ты влюбил меня в себя за два дня.

Он потер нос:

— Мы провели вместе мало времени, но провели его с пользой.

— С пользой?! — воскликнула она, широко открыв рот. Негодование в один миг иссушило слезы. — Ты управлял мной, как куклой, потащил в огонь, залез в мою голову и надругался над моим мозгом! А еще сорвал с меня одежду и держал пленницей!

— Я не сказал, что все прошло гладко. Тебе известно, что ты забавно выражаешь свои мысли? «Надругался над мозгом» звучит неплохо.

— Тебе ведь не нравится термин «насилие над мозгом», — едко ввернула она. — И думаю, мне виднее, потому что я испытала все на себе.

— Думаю, ты права. Когда подключаются добровольно…

— Боже всемогущий! — Она в ужасе уставилась на него. — Кто-то из вас делает это по собственной воле?

— Я хочу сказать, что это не больно, если все сделать правильно. Если кому-то не хватает сил, он находит человека, готового помочь ему. Нередко когда мы с Гидеоном возвращаемся в «Убежище», то подключаемся к Мерси, чтобы создать дополнительный купол над нашим жильем. Когда я делаю все как нужно, это хоть и выматывает, но боли не причиняет. Ты ответишь мне?..

— Надеюсь, у вас есть законы, запрещающие делать это без разрешения?

— М-м-м… Нет.

Вот теперь она казалась напуганной не на шутку.

— Хочешь сказать, что вы, люди Рэйнтри, способны разгуливать по улице, врываясь в голову других людей, и никто с этим ничего не может поделать?

В его душу стало закрадываться беспокойство. Неужели эта женщина никогда не ответит на его вопрос?

— Я так не сказал. Лишь немногие из нас достаточно сильны, чтобы вторгнуться в мозг другого без его на то согласия.

— И ты один из немногих, — с сарказмом подытожила она. — Конечно! Везет же мне!

— В основном это члены королевской семьи. К которой — позволю напомнить — я предложил тебе присоединиться, если ты ответишь, наконец, на мой чертов вопрос!

Она улыбнулась, и улыбка эта показалась ему лучом света, озарившим ее живое, подвижное лицо.

— Конечно выйду. Ты правда в этом сомневался?

— От тебя никогда не знаешь, чего ждать. Я думал, может, ты любишь меня, потому что осталась. Потом, прошлой ночью… — Он приподнял ее подбородок. — Не сказала мне, чтобы я надел презерватив, а значит, отдалась мне всецело.

Она вдруг странно переменилась в лице. Он выпрямился, насторожился:

— Что с тобой?

Столь же внезапно ее внешность приобрела больной оттенок, как будто ее вот-вот должно стошнить.

Нахмурившись, она потерла ладони:

— Мне холодно. Как в тот раз, когда…

Она осеклась, глаза ее расширились от ужаса, и, прежде чем он успел отреагировать, она бросилась на него всем телом. Он поймал ее, отступая назад, покачнулся, попытался сохранить равновесие, но не вышло. Они упали на пол балкона, а позади них вдребезги разлетелась французская дверь. Вторя звону осколков, последовал гулкий звук эха, прокатившийся в близлежащих горах.

Винтовочный выстрел.

Дантэ обхватил Лорну руками, привстал и бросился сквозь разбитую дверь как раз в тот момент, когда очередной выстрел угодил в ту часть дома, где они находились. Затем он откатился с ней от стены, прежде чем окончательно подняться на ноги и вытащить ее в холл.