Друзья провожают меня до самой двери и уходят, только когда убеждаются, что я внутри. Машину обещают пригнать завтра.

Что мне необходимо сейчас, так это горячий душ и чашечка самого крепкого кофе, какой я только смогу сварить. Бесконечно стою под горячей водой, в голове снова божественно пусто. Ничто не имеет значения. Сна ни в одном глазу, поэтому отправляюсь на кухню и, действуя строго по плану, варю себе кофе в турке, чтобы хоть чем-то занять руки. Я пью уже далеко не первую чашку кофе, вглядываясь в темноту за панорамным окном кухни, когда слышу, как открывается входная дверь. Всё внутри замирает, не знаю, как мне себя вести. Слышу, как Кир провожает свою жену в гостевую спальню и говорит ей пока располагаться, он скоро придет. Хлопает дверь в нашу комнату, не найдя меня там он идёт на кухню. Я же стараюсь даже не дышать, чтобы ничем не выдать своё присутствие. Но его трудно провести, у него чутье как у зверя.

— Мари, я знаю, что ты здесь, — говорит мальчишка. Нет, не мальчишка. Чужой муж, напоминаю себе. — Нам надо поговорить.

Он надвигается на меня неотвратимо, и я снова боюсь его как когда-то, год назад. Словно уловив мой страх, Кир останавливается.

— Мари, пожалуйста, — просит с видом побитой собаки.

Он все еще в своём свадебном одеянии. Такой красивый и такой не мой больше.

— Тебя ждут, — всё же выдавливаю из себя слова.

— Пойми меня. Пожалуйста, солнце, — умоляет. — Это всего лишь традиции. Я просто должен.

Он ловит меня, не даёт вырваться. Я стою, не шевелясь, не хочу провоцировать его. Смотрю, как разливается коричневая лужа из разбитой вдребезги кофейной чашки.

— Так иди и делай, что должен, — говорю единственное, что приходит в голову.

— Прости, — шепчет мне в волосы. Резко отпускает и скрывается в глубине квартиры.

Хочется выть на снова показавшуюся из-за туч луну. Обняв себя руками, раздумываю, где мне лучше устроиться на ночь. В спальню возвращаться — не вариант. Да и спать всё равно не хочется. Не зажигая свет, устраиваюсь на огромном диване в гостиной, закутываюсь в плед и включаю случайный плэйлист. Прячусь за наушниками от звуков, которые должны скоро наполнить квартиру. По иронии судьбы первой звучит песня Алекса. Я сначала растворяюсь в звуках такого родного голоса, но потом усмехаюсь невесело: просто ещё одно предательство, ничего личного. Не выдержав, швыряю наушники куда-то в темноту комнаты, дышу как после забега на длинную дистанцию. После самой тёмной ночи рассвет обязательно будет ярким, надо только его дождаться.

К счастью, в этой квартире хорошая звукоизоляция, и я не слышу, что происходит в гостевой спальне. Но прекрасно слышу, как полчаса спустя Кир выходит оттуда. Он не заморачивается моими поисками и просто громко зовёт по имени. Я не собираюсь отвечать. Как раз наоборот, планирую играть в прятки так долго, как у меня получится. Методично обходя квартиру, Кир, наконец, добирается до гостиной. Он уже переоделся в привычный чёрный цвет, и я едва различаю его силуэт в темноте. Так мы с ним в практически равных условиях. Это меня не устраивает, поэтому хлопаю в ладоши, включая свет. Как гончая взявшая след, парень вскидывается в моём направлении. Приближается медленно, словно боится спугнуть юркого зверька. Я же перебираюсь через спинку дивана, стремясь оставить между нами хоть какое-то препятствие. Знаю, нельзя подпускать его близко, ничем хорошим это не закончится. Мы ходим кругами вокруг дивана и ни один из нас не намерен сдаваться. Кир делает резкий выпад, в надежде поймать меня. Я отскакиваю, сшибая стулья и больно ударяясь ногой о каменный стол. Мы носимся, не произнося ни слова, громя всё вокруг, снося вазы и разбивая безумно дорогие статуэтки. Эти кошки-мышки порядком утомляют. Наконец, я не выдерживаю первой. Выбрав момент, когда между нами будет массивный обеденный стол, говорю:

— Ты пугаешь жену, Кир. Прекрати.

— Прекращу, как только поймаю тебя.

Что ж, в его упрямстве я не сомневалась. За моей спиной коридор, ведущий в гостевую ванную. Воспользовавшись преимуществом, выскальзываю в него и запираюсь там.

Когда же уже рассвет?

КИРАМ

Два часа дороги до дома тянутся бесконечно в жуткой тишине. Пытаюсь представить, как поведёт себя сейчас моя бейгали. Будет кричать и требовать, чтобы остался с ней? Что-то из области фантастики, Мари никогда не позволит себе подобного. Будет рыдать и просить? Снова мимо. Нет, я знаю точно, что она будет холодна как льды её любимой Араны. Если у неё и были припасены для меня слёзы, их она оставила там, на пляже. Иногда мне кажется, что она любит меня, переживает, заботиться. Порой я уверен, что абсолютно безразличен ей, и она просто терпит меня, как что-то неизбежное. И так ли я хочу знать правду?

Не нахожу Мари в спальне и начинаю злиться. Почему мне досталась не тихая девочка, которая покорно ждала бы меня в нашей кровати, пока я исполняю супружеский долг? Хотя, вопрос риторический, такую девочку я бы не полюбил. Эта же дикая кошка ни за что не хочет мириться с нашими устоями. Как будто я в восторге, что мне сейчас надо пойти и сделать ребёнка девушке, которую я не знаю, которую не хочу! Решив, что Мари достаточно в адеквате, чтобы дождаться меня и спокойно поговорить позже, отправляюсь к Алие.

Она сидит на кровати, дыхание её напряжённое как у испуганного зверька. Как в такой ситуации можно почувствовать хоть какое-то возбуждение? Наверное, мне стоит воспользоваться старым советом Мари и представить её на месте своей жены. Я изо всех сил стараюсь сдерживаться и не пугать бедную девушку ещё больше. Даже не раздеваюсь целиком. Думаю о своей девочке, как буду убеждать её простить меня. Как сомну податливое тело, и она покорится моим ласкам и простит. Алия, конечно же, девственница, ей всего семнадцать. И лишая жену девственности, я представляю, что это Мари. Что я у неё первый, и больше не было и не будет никого. Только я.

Это не занимает много времени, на самом деле, и уже скоро я отправляюсь на поиски той, кого действительно хочу. Выбрасываю бедняжку-жену из головы: она знала, на что идёт. Это всего лишь договорной брак. Я ей — деньги и положение в обществе, она мне — наследника и, скорее всего, нехилое приданое. Этим вопросом я не интересовался. Мари меж тем не отзывается. Играет