Повертел в руках часики (точно такие, с рожицей и «zzzzz»), выключил будильник и поднял свое утреннее тысячетонное тело с кровати. Его сны – мешанина трудного детства, олдскульных игрушек и фильмов-страшилок – отлетали всё дальше, растворяясь в звуках нового дня.

«Прекрасное далё-око, – слышалось сквозь стену, – не будь ко мне жесто-око…»

Вот я и смог, думал он. Вот я и сделал это. А теперь арбайтен.