Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но дополнительные умелые специалисты в любом случае не помешают.
И говоря о кадрах: возможно, у нас появится собственный знаток разведки и контрразведки. Счетовод проинформировал меня о том, что в Столицу перевели его старого знакомого, если так можно сказать о главе городского отделения разведки Южной Крепости. Весьма дельного, но, к его прискорбию, худородного офицера, ко всему прочему обладающего довольно скверным характером, неожиданно повысили до полковника с переводом на новую должность и место службы.
Однако учитывая детали повышения, оно являлось отнюдь не наградой. Перевод главы отделения из подведомственного города, где он за долгие годы привык считать себя самой крупной рыбой, в Столицу с оккупировавшими её полками генералов… скорее похоже на наказание. Или, учитывая характер офицера, на готовящуюся подставу от ненароком обиженной шишки. А если и нет, то судя по имеющимся у миньона данным, некоему Лоренцу и без всяких подстав весьма не понравилось волшебное превращение из «господина подполковника» в «эй, полковника».
Вполне возможно, что ко времени моего официального возвращения на Базу новый кадр уже будет готов к вербовке. Тем более — он не молод. И может согласиться перейти на новый формат существования, чтобы прожить подольше, тем самым входя в ближний круг моей тайной организации любителей сладостей и государственных переворотов. Но это уже рутина.
Так или иначе, актуальная серьёзная проблема с атакой Рейда, которая благодаря умелым действиям друга и подчинённых обернулась пшиком, будила смешанные чувства. С одной стороны — это прекрасно, что всё так благополучно закончилось; по крайней мере, сейчас, о далёких последствиях произошедшего я судить не возьмусь. А с другой — ощущалось разочарование: терпеть нервное напряжение и тяготы в пути, чтобы, прибыв, попасть к шапочному разбору.
Я, конечно, не Эсдес, которая, по слухам, испытывает чуть ли не экстатическое удовольствие от сложных и потому интересных битв — как личных, так и в качестве полководца. Но я тоже люблю убивать «плохих парней». А тут…
Эх, ладно. Утешусь тем, что на Востоке меня ещё ждёт-дожидается монстр S-класса и многочисленные бандиты, а также, если повезёт — целый тейгуюзер, которого следует тихо придавить, конфисковав ценный артефакт. Да и в одну из деревень, которая вроде бы похожа на мою малую родину, следует наведаться.
О! Точно! Спрошу у миньона, что он выяснил насчёт возможного отстойника для найденных родичей. Если у меня имеется родня, кроме Акаме — некрасиво оставлять её прозябать в деревне. Просто оставить денег тоже неправильно: начнут болтать языками о выбившейся в люди дочери, а потом предприимчивые революционеры или представители «родного и любимого» ведомства попытаются накинуть на меня поводок, взяв под опеку людей, к которым одна некроманси имела неосторожность проявить интерес. Не то чтобы такое давление сможет меня к чему-то принудить, но потерять только обретённых родичей…
Вышло бы неприятно.
В общем, нужно тихое и безопасное, а также умеренно комфортное место, куда можно переправить семью. Впрочем, учитывая, как мы расставались и как последние годы лихорадит Империю — не удивлюсь, узнав, что мы с Акаме полные сироты. В смысле, не круглые, а когда даже из двоюродных-троюродных в живых никого не остаётся.
Но проблему кровных связей решим чуть позже. Пока стоит попытаться вернуть к (не)жизни своего верного и сильного, но до печального скудоумного слугу (прямо типичный злодейский миньон!), а также прикинуть, чем я могу помочь своим подчинённым за отведённые на это дело сутки-двое.
— Думаю, для дальнейшего разговора нам стоит пройти в менее многолюдное помещение, — произношу я, закончив размышлять.
— Моя личная лаборатория почти свободна, — произнёс Пауль, отвлёкшись от руководства своими болванами, которые, раздев очередного бандита, запихивали его в заполненное зеленоватым раствором подобие медкапсулы. — И… госпожа ведь не возражает против использования матер…, то есть я, конечно же, хотел сказать — тела её павшего слуги?
— Ты успел его прибрать раньше, чем оно испортится? — спрашиваю с ноткой удивления. Всё же крайний срок до того, как энергетика тел окончательно рассыплется, превратив немёртвого в бесполезный набор обычного мяса и костей, весьма короток — не более пары часов. За такой срок доставить тяжеленную трёхметровую тушу в лабораторию… похоже на настоящий подвиг.
— У меня есть специальные препараты для перспективных образцов, которые нельзя доставить в живом виде! — начал хвастаться алхимик.
Пока мы шли, Пауль с удовольствием поведал, как его болванчики — так он ласково называл своих изменённых алхимией громил мужского пола — успели спасти ценный материал, практически вырвав его из рук тупых варваров, которые уже собирались скинуть его в один из провалов на нижние уровни подземелий. Разошедшийся западник начал перечислять, какие эксперименты он поставит на столь сильном и необычном (за счёт длительного влияния тёмной энергии тейгу) образце.
Размахивающий руками мужчина от наплыва эмоций даже сбился на диалект западного государства, что вкупе с многочисленными терминами делало его речь малопонятной и для меня. Натал и Счетовод, вероятно, понимали лишь мелькавшие в монологе фразы наподобие: «Я создам шедевр!», «Эти выскочки ещё узнают, кого называли безродным бездарем!» и «Совершенно новое направление в Искусстве Алхимии!».
Они бы поладили со Стайлишем.
Даже немного жаль разочаровывать пылающего энтузиазмом миньона. Или ему того упрямца из Белых Бровей отдать в порядке компенсации?
— Боюсь, я не смогу позволить тебе взять тело, — произношу, приблизившись к крупногабаритному, под размер плавающего там великана, цилиндру. — Прапор — идиот, но он ещё способен принести пользу, — добавляю, задумчиво упёршись взглядом в нагое тело собранного в единый кусок немёртвого. — Он мне ещё послужит.
В оставшихся от попаданий Каландора дырах и кратерах виднелись кости и обнажённая плоть: видимо, раны уже успели почистить от обуглившихся участков. Под нижними рёбрами тянулась длинная припухлая полоса — след от удара Шелли, разделившего моего Мастера-ломастера надвое. Виднелись и другие следы от разрезов, которые,
