Этот метод манипуляции массовым сознанием работает быстро и эффективно. Однако иногда действует совершенно обратный принцип: постепенное принятие непопулярной в обществе меры. День за днем, год за годом предпринимаются небольшие шаги к достижению некой большой цели. Это делается в тех случаях, когда мгновенное принятие меры может привести к массовым протестам.

10. Ложные авторитеты или выдача мнений за факты. Например, комментарии экспертов или вовсе цитаты из социальных сетей. Или даже «утечка информации из анонимного, но надежного источника». Ведь самые провокационные сообщения всегда можно транслировать аудитории безнаказанно, ибо с журналиста снимается любая ответственность. Так что цитирование социальных сетей, Twitter или Facebook – самый верный признак пропаганды.

«По словам специалистов» – каких конкретно специалистов? «Как считают эксперты» – что это за эксперты и кто их видел? «Как пишет авторитетное издание» – какое именно издание и насколько оно действительно авторитетно? Можно ли вообще измерить эту авторитетность? «СМИ сообщают» – какие конкретно СМИ? Какое-то одно?

11. Пафос или демагогия. Пропаганда любит слова, адресованные не уму, а сердцу. Красивая патетика, страстные речи, возвышенность, высокопарность, пафос, напыщенность. И часто за этим краснобайством ничего, кроме слов, не стоит. Народ любит ушами, а СМИ этим пользуются. «У России великое будущее», «Россия наконец-то встала с колен», «Великая победа народа», «Мы готовы принять любой вызов времени и победить».

Лозунги и восклицательные знаки – разве это главная задача СМИ? А я думал, беспристрастное донесение объективной информации.

В целом воздействие на «эмоцио», а не на «рацио» – главная характеристика пропаганды. Ведь принципиальная задача – заблокировать способность к рациональному анализу, свести к минимуму критический анализ происходящего.

12. Наличие допущений, догадок или додумывания. «Они, скорее всего, не остановятся ни перед чем». Что значит «скорее всего»? «Что будет дальше? Скорее всего, только убийства» или «Дальше может быть только хуже». В смысле «скорее всего» и «может быть»? Это разве факт?

Сюда же можно отнести регулярное использование специальных «размывающих» словечек: «якобы», «вроде бы», «так называемый», «как будто бы». Такими конструкциями можно переделать любое сообщение до неузнаваемости, поменяв изначальный контекст. Сравните: «В фонде по борьбе с коррупцией сообщают…» и «В так называемом фонде по борьбе с коррупцией сообщают…». Или знаменитое киселевское «Совпадение? Не думаю!».

www.manipulation-book.ru/11

13. Ложная дилемма, или метод «или – или». Либо вы поддерживаете власть, либо вы – враг народа. Третьего не дано. Вы ругаете Америку, а если нет – вы подкуплены Госдепом. Либо с нами, либо против нас.

14. Использование стереотипов и предрассудков для придания положительного или негативного окраса группе или явлению. Все же знают, что в Голландии сплошные геи, педофилы и наркоманы.

15. Мнимое следование. Отсутствие причинно-следственных связей. «Сведения о недвижимости за рубежом ложные, так как их опубликовали иностранные враждебные СМИ», «Запад наложил санкции, потому что испугался экономического роста России», «Если Путин уйдет, то Россия развалится».

Даже выбор грамматической формы, активной или пассивной, влияет на восприятие информации. Просто сравните:

1. «Полиция задержала митингующих».

2. «Митингующие были задержаны полицией».

Чувствуете разницу? Изменение формы приводит к переосмыслению ситуации: кто же был главным действующим лицом, кто виноват, кто начал первый. В первом случае демонстрируется активность со стороны полиции, а во втором примере возникает ощущение, что митингующие вели себя таким образом, что полиция была вынуждена их задержать. На полицию уже такого акцента не делается.

Третий рейх: евреев не грабили, а «брали их собственность под надежную защиту»; гестапо не арестовывало граждан, а «подвергало предварительному заключению»; не вторжение в Польшу, а «полицейская акция»; советские танки в Чехословакии «восстанавливали конституционный порядок».

Удивительно, но среднестатистический пользователь интернета прочитывает только 20 % текста той или иной статьи. А в 60–80 % случаев не читает дальше заголовка, листая газету или журнал, видя заголовки на страницах поисковых систем, почты, социальных сетей. Подробности попросту не нужны, и так все понятно: курс рубля упал, президент издал указ, Мизулина опять что-то запретила. Проще получать представление о происходящем по заголовкам, листая новостную ленту.

Все привыкли, что в заголовке изложена основная суть, голый факт, что-то самое важное. Ведь заголовок – самое главное в новости, думают многие, а журналисты с ними охотно соглашаются[43]. Хочется быть в курсе всего, а не забивать голову лишней информацией. Этого достаточно, остальное можно додумать, ведь подобное уже «читали сто раз».

Заглавие начинает жить своей собственной жизнью. И это несмотря на то, что основным текстом оно может быть полностью опровергнуто. Приведу лишь несколько примеров заголовков, где используется подобная технология.

Заголовок: «В Германии могут разрешить инцест» (Russia Today)

Теги в соцсетях: #защитимтрадиционныеценности

Что было на самом деле: Совет по этике предложил легализовать кровосмесительные браки среди совершеннолетних, ведь де-юре в Германии они запрещены, за это грозит уголовная ответственность. Предложение не прошло слушания. К слову сказать, в России инцест (например, сексуальная связь между совершеннолетними братом и сестрой) законодательно не запрещен, в отличие от той же Германии. Любопытно получается.