Приехали уже под вечер, разместились в пальмовых домиках. С виду фигвамы фигвамами, но телевизор с кондиционером внутри присутствовали. Пили вместе с гидом на террасе. По настоянию того же гида поначалу пили только кофе, чтобы не замутить восприятие. А гид, честно отрабатывая свой хлеб грузил им о неоценимых достоинствах того, что они пьют, то бишь кофе. Он-де чуть ли не лучший в мире и только гватемальский может с ним сравниться, да и то не всякий ценитель предпочтет гватемальский коста-риканскому.

Зачем требовалось незамутненное восприятие, Денис понял, когда окончательно сгустились сумерки. Тропический лес, то ли остывая, то ли уходя в рост, шуршал и поскрипывал. Между деревьями метался неизвестно кто, похожий на привидение (возможно просто пар от вулкана), а на фонари слетались жутковатого вида чешуйчатые птицы и тропические тараканы величиной с мизинец.

Вдоволь насмотревшись на тараканов, пили уже виски. А Белов, вдохновленный теми же тараканами, рассуждал о том, что большинство величайших катастроф произошло по вине «всяких животных и насекомцев».

— Вот в Индии, например, регулярно случаются утечки всякой отравы на химических заводах, а почему? Потому что умные макаки, сидя в джунглях за забором наблюдают как люди всякие краники и вентили заворачивают. А когда никого нет, обезьянки из джунглей выходят тоже краники покрутить. Или термиты те же. Им, видите ли, изоляция с проводов больше нравится, чем натуральная глина, они из нее термитники строят, а электростанции потом взрываются.

— За людей! — провозгласил тост Денис, подозрительно косясь на противомоскитную сетку. От жары и выпитого, да еще плюс разница во времени, пришло ощущение, что в ней зияют огромные дыры, в которые сейчас устремится всякая местная нечисть.

Дениса разбудил Белов. На улице бушевало солнце, тараканы разлетелись отсыпаться, а Белов был уже изрядно подшофе.

— Я эксперта нашел, — похвалился он. — С тебя пиво, с меня все остальное.

Эксперт оказался то ли национальным гвардейцем, то ли полисменом и ценность представлял только в том смысле, что лично разгребал и грузил обломки. Но щеки надувал умело и пиво хлестал со скоростью голодного верблюда. Звали его Хосе, и он тоже был уверен, что без колумбийских террористов не обошлось.

— Это я нашел черный ящик, — заявил он солидно. — Все думали, что он голубой, а я искал оранжевый и нашел.

— Расшифровали? — поинтересовался Денис.

— Конечно, расшифровали. Про террористов там ничего нет, но я знал этого пилота, его тоже звали Хосе. Он не полетел бы на вулкан, это совсем не по дороге, значит, его заставили или убили…

— Ну, а тела пилотов нашли?

— Нет. Они носом врезались, там все сплющилось впереди, даже когда на кусочки разрезали, разобрать, где кто, невозможно. А потом еще был взрыв, осколки и обломки и вещи всякие валялись в радиусе полкилометра. Могу показать, если хотите.

Прихватив еще пива с собой, пошли смотреть место катастрофы.

К самому кратеру вулкана было не подойти — сквозь трещины прет пар. Но рядом для удобства туристов устроили смотровую площадку. С нее полагалось смотреть на бесконечные плантации кофе, непроходимые джунгли и океан вдалеке, но сейчас глазели в основном на копошащихся внизу полицейских, прочесывавших местность в поисках последних мелких обломков.

Дышать у кратера было трудно от всяких испарений, страшно целебных, по словам Хосе, но зато Белов отщелкал целую пленку для любимой осиротевшей жены, а Хосе показал пальцем обугленную вмятину на склоне, которая осталась от взрыва.

Оставшиеся два дня ожидания Денис под чутким руководством Белова посвятил накоплению впечатлений. Съездили в «Парк Юрского периода». Тот самый, в котором Спилберг снимал своих монстров. Погуляли среди реликтовых деревьев, полюбовались на каучуковых протоящеров.

Потом сплавали на Остров Черепах, поглазели на огромных меланхоличных ленивцев, дрыхнущих целыми днями на солнце. Местные пацаны носятся по их спинам, а им совершенно пофигу. Туристам правда бегать по панцирям запрещается, и специальный мужик с автоматом быстро урезонил Белова, который очень хотел попробовать.

…Лодочный винт режет болото как плуг, выковыривая комки скользкого зеленого ила. Солнце клонится к закату. Тучи москитов вьются над головой. Вокруг насколько хватает глаз — желто-зеленая вода.

— Вижу! — орет Белов и дает короткую очередь.

Двухметровая туша подымается на поверхность. Силится скосить глаза на переднюю лапу, из которой фонтанчиком бьет кровь. Очень медленно до его тупого сознания доходит, что эти придурки в лодке сделали ему больно.

Белов палит еще раз и попадает в хвост. Теперь крокодил соображает быстрее и с гоночной скоростью несется на них, открыв пасть.

Проводник лихорадочно дергает мотор — не заводится.

Белов выпускает последние пули — мимо и, матерясь, перезаряжает ружье.

Денис смотрит на винчестер семидесятого калибра в руках и медленно думает стрелять или не стрелять? Это же Белова добыча, а он Денис свою еще не нашел.

Он оглядывается по сторонам, не плывет ли рядом еще коряга, похожая на крокодила.

А раненый зверь несется на них, с каждой секундой увеличиваясь в размерах. Килограмм двести, наверное, лениво прикидывает Денис и откладывает ружье.

Он опирается руками на борт лодки и высовывается над водой:

— У-тю-тю, рыбка. Плыви домой.

Белов с проводником матерятся уже вдвоем, перезаряжая и дергая.

Зверь замирает на минуту у самого борта, похлопывая маленькими глупыми глазками.

И сжимает челюсти прямо на его правой кисти, отдирая ее вместе с куском дерева.

С воплем Денис очнулся и облегченно вздохнул: всего лишь сон. А ведь он в самолете и уже над Атлантикой! С руками и ногами, почти в отличие от Белова, который как раз чуть не лишился, правда, ноги.

Вчера, когда посещать больше было нечего, а местных денег осталось много (Денис наменял на подкуп всяких чиновников несколько сотен, а не потратил и трети). И с учетом того, что обратный обмен можно делать только на пятьдесят долларов, пришлось много думать, куда бы деть оставшиеся.

— Охота на крокодилов! — решил проблему Белов. — Поедем бить зеленого в глаз.

На кабанов Денис раньше ходил, на волка, было дело, с Турецким и дядей еще охотился, правда, не слишком удачно, а вот на крокодилов как-то не приходилось. И они поехали на крокодилье сафари, на Карибское побережье около речки Тортугуэро. Где крокодилов стараниями островитян было до фига и больше.

Чисто теоретически лицензия на отстрел предоставлялась только членам национальных охотничьих обществ. Но если очень попросить проводников и лицензионную службу, то позволяли охотиться и без удостоверения. Надо было только сдать маленький экзамен — с тридцати шагов расстрелять жестяную мишень. Попадешь — вперед, не умеешь — тоже вперед, только зрителем. Иначе сожрут гады и не поперхнутся.