— Верно.

— Болеутоляющие пилюли я оставлю у Адама, потом возьмешь.

Натан чуть-чуть приоткрыл глаза. Доктор Бейли с интересом читал нецензурные надписи, которыми были испещрены стены камеры.

— Никогда бы не подумал, что мне придется лечить тебя в таком месте, — вздохнул старичок. — Мне довелось принимать роды в сотнях семей, очень разных, но ты был моим первым опытом в этом деле. Я был тогда совсем молоденький и жутко боялся. Тогда я думал, что каждый младенец — это чудо, дар божий. И в тот день, когда я принимал тебя, мне и в голову не могло прийти, что на свет появился преступник.

Он захлопнул свой кожаный докторский саквояж.

— Моя жена мне плешь проела — все требует, чтобы я ушел на пенсию. Я думал, еще рановато, поработаю. — Он подошел к двери позвал надзирателя. — Но теперь вижу, что, пожалуй, пора.

Он говорил больше сам с собой, его плечи словно сгибались под тяжестью прожитых лет.

— Да-да, пожалуй, пора, — повторил он.

* * *

Через час, когда боль начала помаленьку успокаиваться, Натан вспомнил, что так и не успел накормить теленка. Сейчас бедняга, наверное, мычит и мечется. А Ларк? Она, должно быть, уже на полпути к дому, если уехала сразу.

Эти проклятые провода зажигания, которые нашли в его грузовике, — кому-то понадобилось подставить его. Он ничего не помнит, что делал в ночь, когда была убита Мэри-Джейн. Тогда он был мертвецки пьян, тут уж ничего не попишешь. Но он абсолютно уверен в том, что не крал эти идиотские провода. Но тогда кто же?

Понятное дело, что Трент уже многие годы ненавидит его, не может простить ему помешательства сестры, в котором он, кстати, и не виноват, но пойди убеди этого тупицу. Трент решил воспользоваться удобным случаем, чтобы упрятать его за решетку. И когда он ткнул ему в лицо эти провода, Натан вышел из себя, решив, что

Трент это все и подстроил. Но теперь, когда Натан немного поостыл в камере, ему пришло в голову, что существует еще и третья возможность, о которой он раньше не догадывался, — провода в его грузовик подкинул некто третий. Специально, чтобы Трент их там отыскал. Этот третий и позвонил в полицию.

* * *

Чтобы найти городскую тюрьму, которая располагалась всего в нескольких кварталах вниз по улице от полицейского участка, много времени не потребовалось. В таком городке, как Елизавета, все можно найти быстро и просто.

Ларк осведомилась о Натане на посту дежурного надзирателя.

— Последняя камера налево по коридору, — ответила женщина, сидевшая за столом, и снова углубилась в свое чтение.

— И вы не дадите мне провожатого или чего там требуется в таких случаях? — удивилась Ларк.

— Это округ Метамора, дорогая, а не Лос-Анджелес, — недовольно буркнула женщина, не поднимая головы.

Ларк прошла по коридору, пока не нашла последнюю камеру, закрытую решетчатой дверью. Внутри в тусклом свете лампочки было видно чугунный умывальник, койку и унитаз из нержавейки. Невозможно никуда скрыться от посторонних глаз — как говорил Натан, не пятизвездочный номер.

Услышав шаги в коридоре, Натан поднялся с койки и вышел из полумрака на свет.

— Ларк? — удивился он, увидев ее, и его голос прозвучал испуганно и стыдливо.

— Сломал ключицу, — пояснил он, заметив, что она смотрит на его повязку.

Он подошел еще ближе и взялся за прутья решетки обеими руками. Вот еще одна картинка, которую она увезет из этих мест, словно сувенир.

Натан выглядел ужасно, его лицо было во многих местах залеплено лейкопластырем, а под глазами были такие огромные синяки, словно он не спал неделю. Правда, умыться и как-то почистить одежду ему удалось. Крови и грязи почти не было.

— Зачем вы приехали? — спросил он хриплым голосом.

Ларк хотела его кое о чем спросить, но при виде такого зрелища ее решительность улетучилась.

— Не для того, чтобы помочь вам бежать, если вы надеялись на это, — ответила она.

Он расхохотался, но вдруг сморщился и схватился за плечо.

— Я не могу уехать просто так, потому что тогда некому будет ухаживать за животными. Вы-то что собираетесь с ними делать?

— О них позаботится Трент. Я предупредил его, что, если он не займется ими, я спущу на него общество защиты животных.

— Ну, это когда еще будет. А что делать сейчас? Как поступить с теленком? Я нигде не смогла найти молока.

Натан отпустил прут решетки и рукавом утер пот со лба.

— А его и нет, сегодня я как раз собирался пойти купить новый пакет.

Все же находиться здесь было так невыносимо, что хотелось поскорее уйти, пусть даже многие вопросы, которые она собиралась задать Натану, останутся без ответа.

— Я куплю его сама, — сказала она, — и сама накормлю теленка.

И не дожидаясь обморока, который грозил последовать, если она еще немного здесь побудет, Ларк повернулась и поспешила прочь.

* * *

Натан продолжал стоять, прислонившись лбом к прохладному металлу решетки. Закрыв глаза, он старался успокоиться, отбросить все посторонние мысли и подумать о себе, о своем нынешнем положении и о том, как из него выбираться. Он простоял так несколько минут, как вдруг услышал, что она вернулась. Ларк встала в нескольких шагах от решетки, прижав сомкнутые руки к груди, как в тот вечер, когда он учил ее любви. Он почувствовал, что его сердце рвется на части.

— Неужели все это происходит на самом деле? — спросила она надтреснутым голосом, и, приглядевшись, он заметил, что ее глаза покраснели.

Ему показалось, что точно, как тогда, он и сейчас может обонять ее запах и ощущать ее вкус, словно она прижалась к нему, а не стояла за этой ужасной решеткой.

— Неужели все это случилось с нами на самом деле? — повторила она. — Неужели все, что мы делали и что чувствовали, на самом деле было? Неужели ты действительно такой, как я о тебе думаю, или я просто придумала тебя?

“Я нарушил ее покой, она страдает, — подумал он, — но я не хотел этого”.

— Я все время спрашиваю себя, что я должна думать? — продолжила она. — У меня не идет из головы, что ты угрожал им пистолетом. Каким человеком ты должен быть, чтобы оказаться способным на такое?

“Она права”, — подумал он.

— Но знаешь что? — сказала она дрожащим голосом.

Ей потребовалось все ее мужество, чтобы вернуться ради этого объяснения с ним, и теперь ее оставляли последние силы.

— Что? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.

Он почувствовал, как она напряглась при этих словах.

— Ты мог выхватить у Харриса пистолет, но ты не крал проводов зажигания из моей машины. И ты не убивал Мэри-Джейн.