легких, отчего Сип сразу же ощутил мучительное удушье. Впившиеся в кожу ремни не дали ему выскочить из кресла, но и глотнуть воздуха не позволяли.

Самолет вломился в джунгли. Словно широкое стальное лезвие он взрезал густо переплетенный лианами зеленый ковер, вырвался на открытое пространство и с тяжким грохотом рухнул в заросшее болото. Взметнувшиеся высоко вверх целые водопады грязной воды полностью скрыли обзор, так что Сип никак не мог определить, находится ли самолет над поверхностью или полностью погрузился в густую омерзительную жижу.

Удар... новый удар сильнее предыдущего... и, наконец, полная остановка. Застилавшая стекла кабины желто-зеленая слизь неторопливо стекла вниз, и кабину залил тусклый, однако показавшийся воистину животворным свет. Летательный аппарат совершенно определенно не утонул и, судя по всему, сохранил относительную целостность, что при подобной посадке можно было считать за чудо. Сип закашлялся и с удовольствием набрал полную грудь воздуха.

Несколько секунд он наслаждался невероятным ощущением того, что вопреки всему до сих пор жив, после чего решительно расстегнул ремни и выбрался из кресла. Нужно было убедиться, что при падении пассажиры тоже не пострадали... хотя бы некоторые, те, кто услышал и последовал разумным советам.

Пошатываясь, он выбрался в коридор. Равнодушно перешагнул через лежащее поперек тело шеф-пилота и проследовал дальше, в пассажирский салон.

Компаньерос уцелели. Эскудеро и Агаур очумело вращали головами, а Гуайюса, Дэсма и Гвайтана возились с привязными ремнями. Непослушные пальцы наотрез отказывались повиноваться, а потому расстегнуть простые замки отчего-то никак не получалось. Квасимба сидел в сторонке и глядел на вошедшего безумными глазами.

– Поздравляю с удачной посадкой, – громко произнес Сип.

– Удачной... – прошипел Мэтт, с трудом поднимаясь на ноги. – Пиранья тебе в зад!.. И это ты называешь посадкой?

– Могло быть гораздо, гораздо хуже, – заверил его Сип. – А так... по-моему, все целы. Ты считаешь, это не удача?

– Великий Юп! – охнул Мэтт, хватаясь за бок.

– Ребра целы? – с тревогой спросил Сип.

– Целы, целы... Вот только ощущение такое, будто меня как следует пожевал гиппопотам...

– Возможно, тебе еще предстоит прочувствовать это в натуре, – Сип обвел компаньерос внимательным взглядом. – Дело в том, что самолет сидит по уши в болоте, и я не уверен, что он не утонет. А потому, времени на раскачку у нас нет. Даю минуту на то, чтобы прийти в себя и собраться у внешнего люка... Квасимба! Шагай сюда, живо!

– Зачем тебе эта падаль? – морщась от боли в намятых боках, спросил Мэтт.

– Нужно забрать одежду пилотов. В голом виде мы в джунглях долго не протянем.

Коммодор внезапно округлил глаза.

– Так там же...

– Я помню, – заверил его Сип. – Не переживай. Все будет в лучшем виде... А пока организуй ребят, а то они слишком долго копаются.

Он повернулся и, уцепив Квасимбу за руку, поволок за собой. За спиной он услышал, как Мэтт рявкнул:

– Внимание! Слушай сюда!.. Шевелите ластами, да поживее, если не хотите хлебать болотную баланду полными ложками!.. Эск! Тебя это тоже касается.

Когда Сип вернулся в кабину, то сразу же понял, что времени у них гораздо меньше, чем он предполагал. Нос самолета уже целиком ушел под воду, и покрытая какими-то грязными ошметками мутная поверхность колыхалась ровно посреди лобового стекла.

– Квасимба! – крикнул он. – Займись шефом, а я здесь... Да поживее, если жить хочешь!

Он быстро освободил молоденького напарника мсье пилота от ботинок и верхней одежды, после чего с великой осторожностью достал из сейфа драгоценную шкатулку и аккуратно обернул ее окровавленной рубашкой. Нацепив на себя плотную куртку, оказавшуюся размера на два меньше, чем нужно, Сип выбрался в коридор.

– Ну что там у тебя? – спросил он склонившегося над неподвижным телом Квасимбу.

– Уже готово, – торопливо ответил тот, поднимаясь на ноги и держа в руках целый ворох одежды.

– Тогда идем.

Вернувшись в салон, Сип обнаружил всех компаньерос уже на ногах и в полной готовности к экстренной эвакуации. Он бросил принесенную одежду на пол и произнес:

– Живо разбирайте и напяливайте на себя все подряд. Никаких примерок и подгонок под размеры. Сначала нужно выбраться отсюда и вынести все ценное, а остальное потом...

Сип повернулся к Мэтту и продемонстрировал ему сверток. Тот понимающе кивнул. Тогда он сунул руку в карман куртки, а когда вынул ее, глаза коммодора округлились.

– Это тебе, – на протянутой ладони тускло отсвечивал вороненый ствол. – Двухсотзарядник Зубова, как ты и мечтал. Случайно, не твой?

Мэтт осторожно взял оружие и осмотрел.

– Не мой, – с сожалением констатировал он. – П-подонки!.. Но этот тоже ничего. Где взял?

– Там же, где и это, – Сип качнул в руках сверток. – В сейфе.

– Почему раньше молчал? – Мэтт подозрительно глянул на напарника.

Тот спокойно пожал плечами:

– Не все ли равно? У нас других забот хватало. И вообще, чего ты от меня хочешь? Я же отдал его тебе...

– Ладно. Мы еще вернемся к этому вопросу, – Мэтт попытался запихнуть ствол в штаны, однако при отсутствии ремня ничего не вышло, они самым неприличным образом соскальзывали вниз.

– Гады! – сквозь зубы процедил он. – Последнее отобрали!

– Держи, – ухмыльнулся Сип, протягивая ему ремень. – Специально для тебя припас.

Мэтт сверкнул глазами, однако подношение взял. Подпоясавшись, он обвел глазами ожидавших приказа компаньерос и сказал:

– Как только вскроем эту консервную банку, все быстро наружу! По одному, как на прыжках с парашютом. Никакой давки и толчков в спину! Иначе все будем кормить аллигаторов!

Группа молчаливо взирала на него, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

– Самолет тонет, – добавил к сказанному Сип. – Медленно, но тонет. А когда откроем дверь, станет тонуть быстрее. Коммодор верно сказал: спасемся, если будем вести себя правильно... Итак, построились в цепочку... вот так... женщины вперед... Открываю!

Вопреки ожиданиям дверь легко отошла в сторону. И сразу же под ноги хлынула мутная, дурно пахнущая жижа.

– Вперед!!! – заорал Мэтт, зажимая пальцами нос. – Пошли!!!

Гуайюса первая нырнула наружу, за ней, не мешкая, последовали остальные.

– Ну