У двери, похрапывая с приоткрытым глазом, сидел вездесущий Гуня. Как можно спать таким макаром, Хаунд не понял, но боец пришел в себя, стоило Псу сесть.

– А, живой, – констатировал факт Гуня. – Я забился, что сдохнешь к утрецу-то.

– Вот сука.

– Ну, а чо? – Тот пожал плечами. – Вы ж все даже поблевать успели, раза по три, чуть не захлебнулись. Трясло вас, параликов, зубьями скрежетали и даже под себя ходили.

– Кто?

– Ну, ты вот не ходил, кстати, – кхекнул Гуня, – организма крепкая.

– Точно. – Хаунд огляделся. – Есть пить?

– На!

Флягу Пес выглотал в три глотка. Потом встал и побрел искать сортир.

– По коридору и направо. Потом обратно иди до конца и налево. Атилла сказала – сразу к ней.

Атаманша спала на диванчике, протертом сером и удобном. На стенах висели карты местности, карта путей, еще что-то. Внутрь его пустили без вопросов, заставив подождать самую малость. Само собой, что на страже сидел Зуфар, весь вооруженный, мрачный и вообще. С Хаундом здоровяк поздоровался по-свойски, даже позволил себя дружески ухмыльнутся.

– Там есть кипяток. Ща она тебя барменом заделает.

Так и вышло, стоило скрипнуть двери, одеяло зашевелилось.

Рука Атиллы, вынырнув из-под него, ткнула в сторону горячей печки. Кипяток находился в чайнике, стоящем на конфорке. Рядом, на столике, обнаружились жестяная банка с кофейным порошком и ломаный кусковой сахар. Такой недавно начали топить со свеклы в Кинеле, отливая в неровные головки.

Горячего хотелось неимоверно. А вот жрать – ни за что.

– Вы идиоты. – Атилла повернулась на другой бок, оказавшись лицом к нему. Смотрела поверх цигейки воротника своей промасленной кожанки, наброшенной на одеяло, поблескивала глазами, даже спозаранок, вполне зло. – Ты-то ладно, что с тебя взять. Но Скородед, он-то как влип? Да это же Морозов, он с доктором терся всегда. Самогон гнали со всего, чего только можно, вечно шарили по морфию или еще чему. Я их и порола, и даже выгоняла, все равно потом назад принимать приходилось.

– Варум?

– Чего Варум? Я ее даже не помню, маленькая же была.

– Почему, говорю? Понял, не дурак, у тебя в бан… отряде наркоту не приветствуют.

– Потому что, еб твою намотай! – Атилла села, взглядом попросила сделать горячего. – Потому что доктор наш гений, без него половина эскадрона скопытилась бы куда раньше.

– А-а-а…

– А Морозов, волк трахомный, другом ему лучшим был, понимаешь? Выгонишь, так все равно назад зовешь, а тот вместе с доктором припрется. Помер, так туда ему и дорога. Лишь бы док с горя не запил хуже обычного.

– На чем пойло они настаивали?

– На мухоморах, на чем еще? – удивилась Атилла. – Да откуда мне знать, Пес, на чем мой доктор то говно выбродил и выгнал? Ладно, хрен с ним. Ты нормально?

Хаунд ухмыльнулся. Судя по всему – даже более чем. Ему даже руку заново перемотали, пока он спал. И голову.

– Да. – Атилла почесала пятку и порыскала вокруг глазами. – Кинь мне носки, пожалуйста, холодно.

Цветастые шерстяные носочки больше подошли бы девочке-припевочке, чем ей, молодой бой-бабе, как-то непонятно державшей в узде полторы сотни мужиков.

– Да, – повторила она, – док твою зенку посмотрел, пока ты там летал в космосе и разговаривал с прошлым. Говорит, что тебе нужно взять у него компрессы и прикладывать. Больше ничем помочь не сможет. Какая-то там склера не повреждена, но вообще может быть проблема. Но он же у нас ни хрена не глазнюк, сам понимаешь.

– Поблагодарю доброго дядю-врача.

– Угу… – Атилла покосилась на него как-то настороженно. – Будет правильно. Мы с тобой договорились?

– О взаимовыгодном сотрудничестве – да. Я, правда, пока не совсем понимаю, чем да как помогу тебе, но даже заранее немного нравится.

– Это хорошо. – Атилла зевнула и потянулась, как кошка, мягко цапнула подостывший кофе и хлебнула. – У-у-у, а так еще лучше. Я тебе много с собой дать не смогу, лошадок так тем более. Но с пустыми руками не отпущу.

– Огромное спасибо. – Хаунд кивнул и допил кофе. – Как мы с тобой будем общаться?

Она улыбнулась. Однозначно довольно и с обещанием чего-то нужного самому Хаунду.

– Кривой на один глаз, рожа, как головка сыра оплавившаяся, матерится… аж заслушаешься. Сам тебя найдет… потом. Костыль звать.

– Хорошо. Пойду скажу спасибо доктору.

– Вещи тебе и тому чернявому уже собрали, – Атилла снова забралась под одеяло, – найдешь Клима, он в курсе. А я – отбой.

– То есть, пока?

– Да, доброго пути, Пес.

– Спасибо.

Вместо ответа из-под одеяла ему сделали ручкой и ткнули пальцем в дверь.

Доктор от него почему-то захотел убежать. Наверное, подумал, что Хаунду желается отомстить за собственное беспамятство после его бормотухи. Слинять у эскулапа не вышло, свою порцию благодарностей тот получил, выдав в ответ кучу советов и те самые компрессы в комплекте с тремя бинтами. Дас гут, йа.

Ерш и впрямь увязался за ним, даже сам собирал рюкзаки. Кот и его команда томились где-то отдельно, спрятанные от глаз станционных. Сама Кротовка жила и бурлила после вчерашнего. Что поделать, дни такие, тут люди легко погибают и быстро к этому привыкают. Жизнь-то не закончилась, хозяева сменились.

Службу, несмотря на анархические настроения, эскадрон нес серьезно. Второй сотник, Клим, уставший, закопченный вчерашними разрывами в чернь, злой как собака, мелькал на своей сивке туда-сюда, успевая возникать в нескольких местах почти одновременно.

– Скажем спасибо этому дому и пойдем к другому. – Хаунд махнул показавшемуся на платформе Гуне, не дождался ответа и отправился в сторону своей цели. – Ты идешь?

Ерш кивнул и пошел.

Вот так они и топали, часа уже как два.

– Чуешь что? – Хаунд посмотрел на Ерша.

– Воду?

– Да.

– Вон там.

Ерш показал влево.

– Река там.

– Я бы срезал, – проворчал Хаунд, – но там грязь.

– Месить не хочешь?

– Следы не хочу оставлять.

– Думаешь… – Ерш оглянулся. – За нами пойдут?

Хаунд хмыкнул.

– Да уверен. Ты зачем спер рюкзак Кота?

Ерш удивленно подвигал бровями. Типа как – я не я, лошадь не моя и все такое.

– Там флакон, его доктор открывал, – поделился Хаунд, – я его всю дорогу чую. Сколько там этой хрени?

Попутчик вздохнул.

– Штук десять.

– Бля. – Хаунд сплюнул. – Потому и жду хвоста.