Баюн. Злобный админ:

«Настырный котёнок из солнечного Сыктывкара отправляется в расстрельный ров за повторную регистрацию».

Пушок из Екатеринбурга:

«Расстрелы – это наше всё! Но позвольте заметить, уважаемый коллега Баюн, что наш маленький блохастик кое в чём прав. Только баяну не триста лет, а значительно больше. Мой предок, почтенный Мур-Нефер, ставил эксперименты по проникновению на утерянные дороги ещё во времена фараона Аменхотепа Второго из восемнадцатой династии, о чём недвусмысленно говорят семейные предания. Позднейшие же исследователи пришли к выводу, что пользование «Дорогами для гулянья самим по себе» невозможно без применения технических средств».

Баюн. Злобный админ:

«То есть вы, уважаемый коллега, утверждаете, что наши предки прибыли на эту планету при помощи неизвестной аппаратуры, а потом одичали? Вы знаете, в такой постановке вопроса есть здравая мысль».

Пушок из Екатеринбурга:

«Несомненно есть. Скажу даже больше – люди продвинулись в этом направлении, создав так называемые внепространственные двигатели. Мало того, они научились перемещать по «Дорогам для гулянья самим по себе» не только разумных существ независимо от их способностей к перемещению, но и неодушевлённые предметы огромной массы».

Баюн. Злобный админ:

«Наши мысли удивительно совпадают, уважаемый коллега Пушок. Хочу попробовать провести эксперимент с использованием человеческой техники, и если коллега Леопольд сдержит обещание…»

Леопольд. Окраина Нерезиновой:

«Сказал, что помогу, значит помогу. Я тебя когда-нибудь подводил? Кстати, данные по твоей человечке и номер части сбрось в личку. Её в звании повысить не нужно?»

Баюн. Злобный админ:

«И так сойдёт. Всё же не ефрейтор, а целый полковник».

Мурзай из Сыктывкара – 3:

«Государственный переворот планируете, собаки? И без меня? Если не возьмёте с собой, то сообщу куда следует».

Баюн. Злобный админ:

«Ещё один вечный бан идиоту».

Мурмурка. Место жительства не указано:

«Баюн, ты сегодня восхитительно суров и безжалостен. Нет желания заглянуть в гости?»

Леопольд. Окраина Нерезиновой:

«Опс! А где тут у нас ревнивый смайлик?»

Мурмурка. Место жительства не указано:

«Лео, я же пошутила. Впрочем, если Баюн когда-нибудь заглянет в Сантьяго-де-Чили и вздумает посетить посольство Земной Федерации… А смайлики я не люблю».

Пушок из Екатеринбурга:

«Уважаемый коллега Баюн, так вы сейчас на военной службе? Вот это новость!»

Баюн. Злобный админ:

«В какой-то степени да, на военной. Практически космический десантник и гвардеец».

Мурзай из Сыктывкара – 4:

«Сапог кирзовый. Админ – лох! Ла-ла-ла!»

Баюн. Злобный админ:

«Надоел, собака свинская. Весь город Сыктывкар и его окрестности заблокированы. И Канадская губерния заодно».

Кот-Аудитор. Уфа:

«А чем вам Канада не угодила, позвольте поинтересоваться?»

Баюн. Злобный админ:

«Она мне давно не нравилась, коллеги».

Мурмурка. Место жительства не указано:

«Ну и пёс с ними со всеми. Ты, главное, надолго не пропадай. Вы, гусары, такие непостоянные».

Леопольд. Окраина Нерезиновой:

«Если хотите, уважаемая Мурмурка, то можете передать привет Василию Шрёдингеру. Баюн скоро его увидит. Гарантирую».

Баюн. Злобный админ:

«Лео, давай с этими вопросами в личку».

Система альфы Песца. 15 апреля 2098 года

Приходилось в своё время слышать песенку, рассказывающую о беззаботной жизни домашних животных с точки зрения благополучного обывателя. Помните, наверное, такую? «Хорошо быть кискою, а ещё собакою! Где хочу пописаю, где хочу покакаю!» Сволочи… ненавижу сочинителей, особенно поэтов. Глаза выцарапаю! Тут ежеминутно думаешь, как бы не сдохнуть, а они о какашках мечтают! Собаки бешеные…

На самом деле кошачьей жизни завидовать нельзя, особенно моей. Не всей, разумеется, а нескольким последним месяцам. Если быть точным – четырём, начиная с момента осады базы и заканчивая сегодняшним днём. Сплошные неприятности, будто в пятницу тринадцатого через дорогу негр с пустыми вёдрами перебежал. Невезуха в чистом виде, и вместо света в конце тоннеля – электричка.

А ведь так всё хорошо начиналось, и генерал-лейтенант Шрёдингер откровенно потешался над неуклюжими попытками инопланетных боевых роботов освободить утерянное укрепление от захватчиков. От нас то есть. Но тупые жестянки оказались слишком уязвимыми – их защита рассчитывалась на противодействие современным видам вооружения и легко пробивалась пулей обычного автомата Калашникова двухсотой серии. А ещё в ход пошли мины направленного действия, камнемётные фугасы, обрушенные при помощи дезинтеграторов скалы, простейшие электромагнитные ловушки и прочие прелести активной обороны. Так продолжалось три месяца.

Потом случилось страшное. Нет, не подумайте чего, нас не подвергли ядерной бомбардировке и не завалили снарядами с отравляющими веществами. Потерь среди личного состава не было. Всё оказалось проще – сработал межмировой портал, казалось бы, надёжно похороненный под развалинами и безвозвратно испорченный нашим с товарищем Дювалем ударом с орбиты. Во всяком случае, я в это верил. И, как оказалось, совершенно напрасно.

Ну, не так, чтобы совсем напрасно – дверь в иной мир так и не открылась полностью. Небольшая щёлочка образовалась, в которую Иван Фёдорович приказал залепить ракету со специальным боеприпасом. Этого хватило, но вот получившийся побочный эффект в виде неизвестного науке излучения уничтожил всю неживую органику природного происхождения. Абсолютно всю! Даже любимые шёлковые подштанники Жерара Семёновича Дюваля рассыпались в мелкую пыль.

Пострадали деревянная мебель в кают-компании, кожаная обувь, одежда из натуральных тканей, бумага и прочие не менее важные вещи, включая ореховый приклад охотничьей двустволки академика Шрёдингера. Исчезли запасы вина и коньяка – сиротливая полная бутылка «Шустова» Одесского винзавода стала исключением, но откупорить её так никто и не отважился.

Самым большим подарком от подкравшегося большого песца стало отсутствие продуктов. Вообще любых, кроме питьевой воды. Мы же, как назло, брали в экспедицию высококачественную провизию от проверенных поставщиков, и результат, как говорится, налицо. Вместо масла в холодильниках чёрная пыль, в консервных банках соль с добавлением красителей, крупы и макароны вообще растворились без остатка и следов.

Неделю сидели голодными, а на восьмой день кто-то из учёных предложил пропустить через кухонный синтезатор зелёную биомассу из подбитых инопланетных роботов. Всё равно, говорит, помирать, а так хоть с пользой для науки. И меня в испытатели выдвинул, собака! Иван Фёдорович идею поддержал, но почётное право стать подопытным кроликом предоставил тому самому яйцеголовому идиоту. Тот, естественно, отказался, и мы ещё двое суток провели не жрамши. Тяжело, однако, ловить на себе оценивающие взгляды и читать в глазах разнообразнейшие рецепты приготовления кролика по-сычуаньски. Я очень нервничал и старался не выходить из каюты.