Литвы? Выбивая на Западе эти деньги и контролируя их распределение, Грибаускайте и Домбровскис упрочивали свои внутриполитические позиции: первая выиграла президентские выборы с фантастическим результатом в 69 % в первом туре и сформировала в политическом поле Литвы новый центр силы, второй преодолел традиционную для Латвии политическую чехарду, продержавшись в кресле премьер-министра рекордно долгий срок.

Поэтому сейчас в Прибалтике действующие лидеры стремятся перебраться в Брюссель, а наиболее вероятные будущие лидеры – те, что так или иначе связаны с Брюсселем.

В Эстонии весной 2014 года планировалась политическая рокировка: премьер-долгожитель Андрус Ансип собирался перебраться на пост комиссара ЕС по транспорту, а комиссар ЕС по транспорту Сийм Каллас, не дожидаясь окончания срока полномочий, должен был вернуться на пост главы эстонского правительства. Сорвалось в последний момент из-за коррупционного скандала (но Андрус Ансип вице-президентом Еврокомиссии в итоге все же стал). В Латвии после выборов в Сейм осенью 2014 года идеальным кандидатом в премьер-министры в правящей партии называли только что освободившего пост комиссара ЕС по развитию Андриса Пиебалгса (отказался сам Пиебалгс: по собственным словам, из-за желания немного присмотреться к латвийским реалиям, хотя лидер правящего «Единства» Солвита Аболтиня за год до того говорила, что Пиебалгс подыскивает себе новую работу на Западе). В Литве вероятными кандидатами на пост президента в 2019 году называются посол Евросоюза в России Вигаудас Ушацкас («Союз Отечества – христианские демократы Литвы») и комиссар ЕС по здравоохранению Витянис Андрюкайтис (Социал-демократическая партия Литвы). Оба из-за своих связей в Брюсселе.

Пресловутая «независимость» стран Балтии, за которую они так упорно боролись в конце советской эпохи и которая уже была поставлена под сомнение привлечением американских агентов влияния из диаспор на руководящие должности вплоть до президентских, при таких раскладах окончательно превращается в фантом.

5. «Совесть нации» у власти: фактор национальной интеллигенции в формировании постсоветских Литвы, Латвии и Эстонии

Еще одна общественная сила, сделавшая Прибалтику такой, какая она есть, – это национальная интеллигенция Литвы, Латвии и Эстонии. Под национальной интеллигенцией понимается гуманитарная интеллигенция, являющаяся «выразителем» национального самосознания и обосновывающая правый национал-консервативный курс своей страны необходимостью сохранения нации и национальной идентичности.

Национальная интеллигенция – явление распространенное далеко не повсеместно: в американском или российском обществе её нишу занимают леволиберальные космополиты, для которыхдаже гражданский национализм (не говоря уже об этническом) – смертный грех, недопустимый «в приличном обществе». Однако для Восточной Европы наличие национально озабоченных гуманитариев как влиятельной социальной группы – одна из ключевых характеристик этого социокультурного региона.

«Саюдис» и Народные фронты Латвии и Эстонии, сыгравшие важнейшую роль в движении прибалтийских республик к независимости, составили преимущественно деятели науки, культуры и искусства.

Предводитель «Саюдиса» и фактически основатель постсоветской Литвы, ставший её первым лидером – профессор музыковедения Вильнюсской консерватории Витаутас Ландсбергис. Перестройка и запущенный ею системный кризис советского строя раскрыли такие дарования этого человека, о которых сам профессор Ландсбергис и люди, знавшие его как музыковеда, едва ли догадывались. Ландсбергис проявил себя как идеальный тип кризисного лидера, наиболее комфортно чувствующего себя в атмосфере всеобщей паники, истерики, неопределенности, разрушении традиционного уклада и ломки всего старого. Сочетая незаурядные ораторские дарования с внезапно открывшимися организаторскими способностями, профессор музыковедения в рекордно короткие сроки превратил «Саюдис» в мощную боевую организацию, пользующуюся при этом массовой поддержкой населения. Вброшенные Ландсбергисом в народ тезисы о «советской оккупации», «сталинском геноциде против литовского народа» и «возвращении в Европу» после обретения независимости стали идеологическими основами новой Литвы.

Помимо профессора Ландсбергиса, роль которого в литовском сепаратистском движении все же представляется уникальной, важную роль в деятельности «Саюдиса» играли поэты Юстинас Марцинкявичюс и Сигитас Гяда, актер Регимантас Адамайтис, писатель Витаутас Петкявичюс, архитектор Альгирдас Каушпедас и многие другие. Все они в своей агитации перед населением обращались к образам утерянной государственности: Великого княжества Литовского, Речи Посполитой, довоенной Литовской республики. Говорили о возрождении нации, хутора и костёла – возвращении к истокам, взывали к памяти великих предков – литовских князей, сделали сакральным местом башню Гедиминаса, возродили к жизни желто-зелено-красный флаг и Витис – литовский герб. Одним словом, вели себя так, как положено гуманитариям с историческим или филологическим образованием. Характерно также, что очень многие из этих людей были выходцами из Каунаса – заповедника литовского национализма (подробнее см. Гл. VII).

Аналогично в Эстонии очень многие активисты Народного фронта были выходцами из Тарту (даже более конкретно – из Тартусского университета). Профессора Тартусского университета Рэм Блюм, Виктор Пальм и особенно Марью Лауристин, наряду с Эдгаром Сависааром (тоже, кстати, выпускником Тартусского университета) составили кадровый костяк Народного фронта Эстонии.

У латвийского Народного фронта такого территориального базирования не было, но список его ведущих деятелей столь же красноречив: искусствовед Сандра Калниете, журналист Дайнис Иванс, консультант Союза писателей по литературной критике Янис Шкапарс – именно такие люди запустили «поющую революцию» и «Атмоду», пробуждение латышского национального сознания.

Важно отметить, что в отличие от изначально радикального «Саюдиса», Народные фронты Латвии и Эстонии были относительно умеренны в национальных вопросах: среди их активистов были левые и были русские, а национальное самосознание латышей и эстонцев не строилось на основании оккупационной доктрины и ненависти к русскоязычному населению. Поэтому после провозглашения независимости большинство из этих людей сошли с политической сцены – мейнстримом общественной жизни стали радикальный национализм и ксенофобия, и для душевно чувствительных гуманитариев такой итог их прекраснодушных начинаний оказался личной трагедией.

Конечно, не для всех: Витаутас Ландсбергис или Сандра Калниете в новой социально-психологической атмосфере чувствовали себя как рыба в воде. Зато Эдгар Сависаар в итоге стал главным критиком и альтернативой тому пути, по которому пошла постсоветская Эстония, а Витаутас Петкявичюс подытожил постсоветское развитие Литвы в книге «Корабль дураков» – беспощадной сатире на политическую жизнь новой страны. Но большинство лидеров движений за национальное возрождение просто ушли из публичной жизни: Дайнис Иванс предпочел политике разведение пчел на хуторе под Ригой, а Сигидас Гяда стал запойным алкоголиком и допился до того, что зарезал родную дочь ножом и умер в тюрьме.

Национал-романтизм прибалтийских гуманитариев сыграл важную роль в возникновении националистических сепаратистских движений, но в условиях новых Литвы, Латвии и Эстонии оказался невостребованным. Новая политическая ситуация привела к формированию классической национальной интеллигенции, оправдывающей господство радикального национализма, ксенофобии и паранойи в своих обществах великой целью сохранения Нации.

Типичные представители национальной интеллигенции – латышские театральные режиссеры Алвис Херманис и Виестур Кайришс. Последний, например, заявлял: «Я не смотрел ни одну игру рижского «Динамо» и стараюсь не посещать ни одно так называемое российское культурное мероприятие – к сожалению, не могу не видеть в этом попыток «мягкой оккупации». Не могу